«Земное» и «неземное» в «Стихах о Прекрасной Даме» А.Блока

    Одинокий, к тебе прихожу,
    Околдован огнями любви.
    Ты гадаешь -
    Меня не зови, -
    Я и сам уж давно ворожу.
    А.А. Блок    Александр Александрович Блок один из изысканнейших поэтов русской классической литературы. Увлекшись в юности философией Владимира Соловьева о “двоемирии”, поэт на время становится мистиком, чувствует в окружающем мире предвестников конца света. А наступающую революцию Блок ощущает как развертывающийся хаос. Спасение же видит в божественном начале “Мировой души” или “Вечной женственности”.
    В этот период появляется таинственный и волшебный цикл “Стихов о Прекрасной Даме”. В лирической героине цикла слились черты загадочной незнакомки и конкретной женщины, Любови Дмитриевны Менделеевой, в которую Блок был страстно влюблен, ставшей впоследствии его женой.

    Предчувствую Тебя.
    Года проходят мимо —
    Все в облике одном — предчувствую Тебя.
    Весь горизонт в огне — и ясен нестерпимо,
     И молча жду, — тоскуя и любя.

    Но Блок не был бы великим поэтом, если бы отразил в лирике лишь свои личные переживания. Он сумел услышать грядущие большие перемены, прочувствовать всем сердцем испытания, выпавшие на его долю и судьбу страны, и вылить их в прекрасные стихи.
    Это было необычное, судьбоносное время. И поэзия получилась под стать времени.

    Разгораются тайные знаки
    На глухой, непробудной стене.
     Золотые и красные маки
    Надо мной тяготеют во сне.
    Укрываюсь в ночные пещеры
    И не помню суровых чудес.
    На заре — голубые химеры
    Смотрят в зеркале ярких небес.

    “Неземные” черты “Прекрасной Дамы” органично и легко сливаются в запоминающийся и узнаваемый образ музы Блока. Он преклоняется перед “вечной женственностью” и красотой своей избранницы. Она принимает облик то горячо любимой матери, то возлюбленной, то Родины.

    Я искал голубую дорогу
    И кричал, оглушенный людьми.
    Подходя к золотому порогу,
    Затихал пред Твоими дверьми.
    Проходила Ты в дальние залы,
    Величава, тиха и строга.
    Я носил за Тобой покрывало
    И смотрел на Твои жемчуга.

     Поэт стремится слить воедино три этих образа, чтобы получился идеальный, достойный поклонения, и одновременно боится приземлить, упростить черты своего кумира. Блок одновременно ожидает и боится любви, уходит в мистицизм и символику.

    Вхожу я в темные храмы,
    Совершаю бедный обряд.
    Там жду я Прекрасной Дамы
     В мерцаньи красных лампад.
    В тени у высокой колонны
    Дрожу от скрипа дверей.
    А в лицо мне глядит, озаренный.
    Только образ, лишь сон о Ней.

    Это время становления поэта, Блок в поиске формы, ритма, мелодики стиха. Реальный мир часто представляется ему как бы сквозь призму волшебного зеркала. Вполне реальные события и места действия заволакиваются волшебной дымкой фантазии поэта. Он искусственно уходит от реальности, в красивость фантазии.

    Мы встречались с тобой на закате,
    Ты веслом рассекала залив.
    Я любил твое белое платье,
    Утонченность мечты разлюбив.
     Были странны безмолвные встречи.
    Впереди — на песчаной косе
    Загорались вечерние свечи.
    Кто-то думал о бледной красе.

    Таким образом, вполне земной образ преображается в романтико-символический миф. Поэт стремится к некой гармонии, какой нет на земле, но существует в его мечтах и фантазиях. На протяжении времени заметно меняется настроение поэта от восторженного поклонения к сомнениям и крушению надежд. Напряженный драматизм присущ ряду стихотворений Блока. Временами он сменяется заполняющим душу лиризмом. Поэт находится в поиске своего стиля. Но что присуще было Блоку изначально, так это изысканность слога, красота речи и полет фантазии.

    Я к людям не выйду навстречу,
    Испугаюсь хулы, и похвал.
    Перед Тобой Одною отвечу,
    За то, что всю жизнь молчал.
    Молчаливые мне понятны,
    И люблю обращенных в слух:
    За словами — сквозь гул невнятный
    Просыпается светлый Дух.
    Я пойду на праздник молчанья,
    Моего не заметят лица.
    Но во мне — потаенное знанье
    О любви к Тебе без конца.