«Мертвые души» книга о «потерянных селеньях» и «погибших поколеньях»

оэма Н. В. Гоголя «Мертвые души» была написана по аналогии с «Божественной комедией» Данте Алигьери и должна была состоять из трех частей, как и творение великого итальянца, включавшее в себя «Ад», «Чистилище» и «Рай». В первом томе «Мертвых душ» Гоголь стремился обрисовать страшный лик русской действительности, воссоздать «ад» российской современной жизни. О содержании двух последующих томов мы можем судить лишь по некоторым сохранившимся черновым вариантам глав, но, скорее всего, в них Гоголь хотел показать путь возрождения Руси и очищения душ героев.О чем же конкретно написано в первом томе «Мертвых душ»? Именно об «отверженных селеньях» и «погибших поколеньях» — первый том «Мертвых душ». Но где же в поэме Гоголя мы встречаемся с ними?

Чичиков, главный герой произведения, путешествует по России, скупая души умерших крестьян, и однажды попадает в уездный город NN. затерявшийся где-то между Москвой и Казанью. Он видит однообразные дома с мезонинами, глупые вывески на них, которые не удивляют его, потому что являются типичными для каждого города. Чиновники, дамы и простые жители — это люди, живущие сплетнями, скандалами, не имеющие моральных принципов, собственного мнения и индивидуальности, люди, похожие на кукол, существа с мертвой душой и человеческой оболочкой.

В городе Чичиков знакомится с помещиками и наносит каждому визит. Сначала главный герой едет к Манилову, с трудом находит деревню, которая немногих может «заманить своим местоположением»: дом помещика стоит «на юру, открытом всем ветрам, каким только вздумается подуть», нигде между избами не видно «растущего деревца или какой-нибудь зелени», сосновый лес в стороне темнеет «каким-то скучно-синеватым цветом». Вся эта картина вызывает чувство бесприютности, одиночества, отверженности и отрешенности от всего мира.

Хозяин поместья представляет из себя человека «ни то ни се», его глаза, «сладкие, как сахар», ничего не выражают, и эта чересчур сладкая приятность создает ощущение неестественности. Но что же скрывается за ней? Пустота, бездушие, безразличие к миру и идеалам. Пока Манилов разглагольствует о счастии дружбы, о достойных и образованных людях, об уединении и духовном наслаждении, его имение разрушается, хозяйство идет «как-то само собой», крестьяне бездельничают, приказчик ворует. Безразличие Манилова к внешнему миру и действительности свидетельствует о совершенной мертвенности души.

После посещения Манилова Чичиков едет к Собакевичу, но по вине пьяного Селифана и грозы заезжает в какую-то глушь и попадает к Коробочке. Местоположение ее деревни так же неопределенно, как и местоположение деревни Манилова. Помещица, «женщина пожилых лет», производит впечатление глупой, жадной и мелочной старухи. Все в ее хозяйстве просчитано до пустяка, она заботится о том, чтобы не продешевить при продаже продуктов купцам, а ее тупость и ограниченность настолько велики, что Чичиков, человек терпеливый, выходит из себя и называет ее в уме крепколобой и Дубинноголовой бабой. Коробочка думает лишь о прибыли или выгоде, по ее разговорам понятно, что она никогда не покидает своей деревни. В ней незаметны проявления каких-либо человеческих чувств, ее жизнь не меняется и проходит в заботах о хозяйстве и деньгах — все это свидетельствует об отсутствии души или ее признаков в Коробочке. Помещица быстро надоедает Чичикову своими опасениями, как бы не прогадать. Он быстро собирается и уезжает.

По дороге к Собакевичу Чичиков заезжает в трактир, где встречает Ноздрёва, который приглашает его к себе в поместье.

Хозяин водит главного героя по имению, показывает пустые стойла, на ходу сочиняя истории об их бывших обитателях, о пруде, «в котором водилась рыба такой величины, что два человека с трудом вытаскивали штуку», о поле, где «русаков такая гибель, что земли не видно», и т. д.

Сам Ноздрёв создает впечатление разбитного малого, хвастливого и задорного лгуна, мошенника, человека, который «может наврать, прибавить, распустить черт знает что». Женитьба его ничуть не меняет, тем более что жена скоро умирает, «оставивши двух ребятишек, которые решительно» ему не нужны. Он гораздо лучше относится к собакам, нежели к собственным детям. Вся жизнь этого человека проходит в кутежах и веселье, энергия бьет ключом из него, но проявлений человеческих чувств и душл не наблюдается.Наконец, с удовольствием и облегчением покинув Ноздрёва, Чичиков находит поместье Собакевича, к которому не может доехать уже третий день.

Деревня помещика кажется главному герою довольно большой, все в ней сделано «упористо, без пошатки, в каком-то крепком и неуклюжем порядке и не рассчитано на перемены». Чичикова на крыльце дома встречает хозяин, похожий «на средней величины медведя.», над отделкой лица которого «натура недолго мудрила, но просто рубила со всего плеча: хватила топором раз — вышел нос, хватила в другой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза» и пустила на свет. Всем обликом герой напоминает нам лубочную игрушку, медведя-куклу.

После Собакевича Чичиков едет к Плюшкину. Главный герой внимательно осматривается и видит «особенную ветхость» во всем, не замечая ничего оживляющего в обстановке поместья и дома. Все указывает на разрушение и медленную смерть.

Хозяин поместья, человек, бывший некогда семьянином и бережливым помещиком, имевший дом, в котором «были открыты все окна», и детей прекрасных «как розы», теперь превратился в «прореху на человечестве», в существо, живущее ради денег. Описание Плюшкина гармонирует с представшей перед нами картиной его деревни: то же ощущение гнили, тления, безразличия, утраты человеческого облика (Чичиков принимает его, дворянина, за бабу-ключницу). Но все-таки в Плюшкине еще видны проблески души: глаза «еще не потухнули», на лице иногда заметны проявления человеческих чувств, подобные «неожиданному появлекию на поверхности вод утопающего». Образ Плюшкина завершает портретную галерею помещиков, представляя последнюю ступень, на которую может опуститься человек в своем нравственном падении.

Образ Чичикова является объединяющим и собирательным, в нем совмещены разные качества помещиков. В этом герое еще жива душа, но каждый раз, заглушая муки совести, делая все для своей выгоды и строя счастье на бедах других людей, он убивает ее. Чичиков олицетворяет собой всю Русь, ее душу, поэтому именно ему постоянно представляется возможность выбора между добром и злом, живой душой и мертвой.

«Мертвые души» — это книга о заблудившейся и обретающей свой истинный путь национальной душе. Автор видит себя в роли ее проводника на этом пути к возрождению. Дорога бесконечно трудна, но она существует. Показать это, заставить людей поверить в нее и стремится Гоголь: «Бывает время, когда нельзя иначе устремить общество или даже все поколение к прекрасному, как не показав всю глубину его настоящей мерзости», — именно поэтому автор описывает в первом томе поэмы «потерянные селенья» и «погибшие поколенья».

К концу же поэмы лирическая стихия почти полностью захватывает произведение. Заключительная глава изобилует авторскими рассуждениями. Здесь-то и дается ключ к пониманию идейно-композиционных особенностей «Мертвых душ». Лирическое отступление о человеческих страстях наводит на мысль о том, что Гоголь отождествляет каждую главу о помещике с какой-нибудь преодоленной страстью. Например, в глаке о Манилове побеждается уныние, о Коробочке — страх, с Ноздреве — гнев, о Собакевиче — невежество, а в главе о Плюшкине происходит перелом: появляется мотив церкви, больше церковной лексики, сам же Плюшкин ассоциируется с вфодивым, возникает мотив «подъема».

Если до этой главы Чичиков постоянно «спускается вниз» (падение во время грозы), то с этого момента он «поднимается» (например, он взбегает по лестнице к прокурору), поднимается из глубин ада после выкупа «мертвых душ». Таким образом, получается, что творческий замысел Гоголя сосредоточен именно в лирике, рассказ же о похождениях Чичикова — это иллюстрация морали, притча, рассказанная во время проповеди, а «Мертвые души» — художественнаяпроповедь (в этом-то и заключается жанровое своеобразие поэмы).проповедь (в этом-то и заключается жанровое своеобразие поэмы). Гоголь же предстает как пророк, несущий божий свет людям («Кто же, как не автор, должен сказать святую правду?»). Писатель пытается указать человечеству дорогу к Богу, направить грешных на путь истинный. И в последнем лирическом отступлении он создает образ дороги, дороги к свету, к чуду, к перерождению, ко второму тому.Словесная магия переносит читателя в другое измерение («кони вихрем, спицы в колесах смешались в один гладкий круг», «и мчится вся вдохновенная богом»). Русь-тройка же летит по пути духовного преображения. Образ России, устремленной «в даль веков», разрабатывает и Блок в своем пророческом цикле «На поле Куликовом» (Родина замечательна здесь в образе степной кобылицы, которая воплощает в себе вечное движение).

    ГОГОЛЬ Николай Васильевич [20 марта (1 апреля) 1809, местечко Великие  Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии -- 21 февраля (4 марта) 1852, Москва], русский писатель.

     Литературную известность Гоголю принес сборник "Вечера на хуторе близ Диканьки" (1831-1832), насыщенный украинским этнографическим материалом, романтическими настроениями, лиризмом и юмором. Повести из сборников "Миргород" и "Арабески" (оба-- 1835) открывают реалистический период творчества Гоголя. Тема униженности "маленького человека" наиболее полно воплотилась в повести "Шинель" (1842), с которой связано становление натуральной школы. Гротескное начало "петербургских повестей" ("Нос", "Портрет") получило развитие в комедии "Ревизор" (постановка 1836) как фантасмагория чиновничье-бюрократического мира. В поэме-романе "Мертвые души" (1-й том -- 1842) сатирическое осмеяние помещичьей России соединилось с пафосом духовного преображения человека. Религиозно-публицистическая книга "Выбранные места из переписки с друзьями" (1847) вызвала критическое письмо В. Г. Белинского. В 1852 Гоголь сжег рукопись второго тома "Мертвых душ". Гоголь оказал решающее влияние на утверждение гуманистических и демократических принципов в русской литературе.    
Будущий классик русской литературы происходил из помещичьей семьи среднего достатка: у Гоголей было около 400 душ крепостных и свыше 1000 десятин земли. Предки писателя со стороны отца были потомственными священниками, однако дед писателя Афанасий Демьянович оставил духовное поприще и поступил на службу в гетманскую канцелярию; именно он прибавил к своей фамилии Яновский другую -- Гоголь, что должно было продемонстрировать происхождение рода от известного в украинской истории 17 века полковника Евстафия (Остапа) Гоголя (факт этот не находит достаточного подтверждения). Отец, Василий Афанасьевич, служил при Малороссийском почтамте. Мать, Марья Ивановна, происходившая из помещичьей семьи Косяровских, слыла первой красавицей на Полтавщине; замуж за Василия Афанасьевича она вышла четырнадцати лет. В семье, помимо Николая, было еще пятеро детей. Детские годы будущий писатель провел в родном имении Васильевке (другое название Яновщина), наведываясь вместе с родителями в окрестные места -- Диканьку, принадлежавшую министру внутренних дел В. П. Кочубею, в Обуховку, где жил писатель В. В. Капнист, но особенно часто в Кибинцы, имение бывшего министра, дальнего родственника Гоголя со стороны матери -- Д. П. Трощинского. С Кибинцами, где была обширная библиотека и домашний театр, связаны ранние художественные переживания будущего писателя. Другим источником сильных впечаилений мальчика служили исторические предания и библейские сюжеты, в частности, рассказываемое матерью пророчество о Страшном суде с напоминанием о неминуемом наказании грешников. С тех пор Гоголь, по выражению исследователя К. В. Мочульского, постоянно жил "под террором загробного воздаяния".

     "Задумываться о будущем я начал рано...". Годы учения. Переезд в Петербург.Вначале Николай учился в Полтавском уездном училище (1818-1819), потом брал частные уроки у полтавского учителя Гавриила Сорочинского, проживая у него на квартире, а в мае 1821 поступил в только что основанную Нежинскую гимназию высших наук. Учился Гоголь довольно средне, зато отличался в гимназическом театре -- как актер и декоратор. К гимназическому периоду относятся первые литературные опыты в стихах и в прозе, преимущественно "в лирическом и сурьезном роде", но также и в комическом духе, например, сатира "Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан" (не сохранилась). Больше всего, однако, Гоголя занимает в это время мысль о государственной службе на поприще юстиции; такое решение возникло не без влияния профессора Н. Г. Белоусова, преподававшего естественное право и уволенного впоследствии из гимназии по обвинению в "вольнодумстве" (во время расследования Гоголь давал показания в его пользу).

     По окончании гимназии Гоголь в декабре 1828 вместе с одним из своих ближайших друзей А. С. Данилевским приезжает в Петербург, где его подстерегает ряд ударов и разочарований: не удается получить желаемого места; поэма "Ганц Кюхельгартен", написанная, очевидно, еще в гимназическую пору и изданная в 1829 (под псевдонимом В. Алов) встречает убийственные отклики рецензентов (Гоголь тотчас же скупает почти весь тираж книги и предает его огню); к этому, возможно, прибавились любовные переживания, о которых он говорил в письме к матери (от 24 июля 1829). Все это заставляет Гоголя внезапно уехать из Петербурга в Германию.

     По возвращении в Россию (в сентябре того же года) Гоголю наконец удается определиться на службу -- вначале в Департамент государственного хозяйства и публичных зданий, а затем в Департамент уделов. Чиновничья деятельность не приносит Гоголю удовлетворения; зато новые его публикации (повесть "Бисаврюк, или Вечер накануне Ивана Купала", статьи и эссе) обращают на него все большее внимание. Писатель завязывает обширные литературные знакомства, в частности, с В. А. Жуковским, П. А. Плетневым, который у себя дома в мае 1831 (очевидно, 20-го) представил Гоголя А. С. Пушкину.
    
     "Вечера на хуторе близ Диканьки"
     Осенью того же года выходит 1-я часть сборника повестей из украинской жизни "Вечера на хуторе близ Диканьки" (в следующем году появилась 2-я часть), восторженно встреченная Пушкиным: "Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. А местами какая поэзия!...". Вместе с тем "веселость" гоголевской книги обнаруживала различные оттенки -- от беззаботного подтрунивания до мрачного комизма, близкого к черному юмору. При всей полноте и искренности чувств гоголевских персонажей мир, в котором они живут, трагически конфликтен: происходит расторжение природных и родственных связей, в естественный порядок вещей вторгаются таинственные ирреальные силы (фантастическое опирается главным образом на народную демонологию). Уже в "Вечерах..." проявилось необыкновенное искусство Гоголя создавать цельный, законченный и живущий по собственным законам художественный космос.
     После выхода первой прозаической книги Гоголь -- знаменитый писатель. Летом 1832 его с воодушевлением встречают в Москве, где он знакомится с М. П. Погодиным, С. Т. Аксаковым и его семейством, М. С. Щепкиным и другими. Следующая поездка Гоголя в Москву, столь же успешная, состоялась летом 1835. К концу этого года он оставляет поприще педагогики (с лета 1834 занимал должность адъюнкт-профессора всеобщей истории Санкт-Петербургского университета) и целиком посвящает себя литературному труду.
    
     "Миргородский" и "петербургский" циклы. "Ревизор"
     1835 год необычаен по творческой интенсивности и широте гоголевских замыслов. В этот год выходят следующие два сборника прозаических произведений -- "Арабески" и "Миргород" (оба в двух частях); начата работа над поэмой "Мертвые души", закончена в основном комедия "Ревизор", написана первая редакция комедии "Женихи" (будущей "Женитьбы"). Сообщая о новых созданиях писателя, в том числе и о предстоящей в петербургском Александринском театре премьере "Ревизора" (19 апреля 1836), Пушкин отмечал в своем "Современнике": "Г-н Гоголь идет еще вперед. Желаем и надеемся иметь часто случай говорить о нем в нашем журнале". Кстати, и в пушкинском журнале Гоголь активно публиковался, в частности, как критик (статья "О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году").
     "Миргород" и "Арабески" обозначили новые художественные миры на карте гоголевской вселенной. Тематически близкий к "Вечерам..." ("малороссийская" жизнь), миргородский цикл, объединивший повести "Старосветские помещики", "Тарас Бульба", "Вий", "Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", обнаруживает резкое изменение ракурса и изобразительного масштаба: вместо сильных и резких характеристик -- пошлость и безликость обывателей; вместо поэтических и глубоких чувств -- вялотекущие, почти рефлекторные движения. Обыкновенность современной жизни оттенялась колоритностью и экстравагантностью прошлого, однако тем разительнее проявлялась в нем, в этом прошлом, глубокая внутренняя конфликтность (например, в "Тарасе Бульбе" -- столкновение индивидуализирующегося любовного чувства с общинными интересами). Мир же "петербургских повестей" из "Арабесок" ("Невский проспект", "Записки сумасшедшего", "Портрет"; к ним примыкают опубликованные позже, соответственно в 1836 и 1842, "Нос" и "Шинель") -- это мир современного города с его острыми социальными и этическими коллизиями, изломами характеров, тревожной и призрачной атмосферой. Наивысшей степени гоголевское обобщение достигает в "Ревизоре", в котором "сборный город" как бы имитировал жизнедеятельность любого более крупного социального объединения, вплоть до государства, Российской империи, или даже человечества в целом. Вместо традиционного активного двигателя интриги -- плута или авантюриста -- в эпицентр коллизии поставлен непроизвольный обманщик (мнимый ревизор Хлестаков), что придало всему происходящему дополнительное, гротескное освещение, усиленное до предела заключительной "немой сценой". Освобожденная от конкретных деталей "наказания порока", передающая прежде всего сам эффект всеобщего потрясения (который подчеркивался символической длительностью момента окаменения), эта сцена открывала возможность самых разных толкований, включая и эсхатологическое -- как напоминание о неминуемом Страшном суде.
    
     Главная книга
     В июне 1836 Гоголь (снова вместе с Данилевским) уезжает за границу, где он провел в общей сложности более 12 лет, если не считать двух приездов в Россию -- в 1839-40 и в 1841-42. Писатель жил в Германии, Швейцарии, Франции, Австрии, Чехии, но дольше всего в Италии, продолжая работу над "Мертвыми душами", сюжет которых (как и "Ревизора") был подсказан ему Пушкиным. Свойственная Гоголю обобщенность масштаба получала теперь пространственное выражение: по мере развития чичиковской аферы (покупка "ревизских душ" умерших людей) русская жизнь должна была раскрыться многообразно -- не только со стороны "низменных рядов ее", но и в более высоких, значительных проявлениях. Одновременно раскрывалась и вся глубина ключевого мотива поэмы: понятие "мертвая душа" и вытекавшая отсюда антитеза "живой" -- "мертвый" из сферы конкретного словоупотребления (умерший крестьянин, "ревизская душа") передвигались в сферу переносной и символической семантики. Возникала проблема омертвления и оживления человеческой души, и в связи с этим -- общества в целом, русского мира прежде всего, но через него и всего современного человечества. Со сложностью замысла связана жанровая специфика "Мертвых душ" (обозначение "поэма" указывало на символический смысл произведения, особую роль повествователя и позитивного авторского идеала).
    
     Второй том "Мертвых душ". "Выбранные места из переписки с друзьями"
     После выхода первого тома (1842) работа над вторым томом (начатым еще в 1840) протекала особенно напряженно и мучительно. Летом 1845 в тяжелом душевном состоянии Гоголь сжигает рукопись этого тома, объясняя позднее свое решение именно тем, что "пути и дороги" к идеалу, возрождению человеческого духа не получили достаточно правдивого и убедительного выражения. Как бы компенсируя давно обещанный второй том и предвосхищая общее движение смысла поэмы, Гоголь в "Выбранных местах из переписки с друзьями" (1847) обратился к более прямому, публицистическому разъяснению своих идей. С особенной силой была подчеркнута в этой книге необходимость внутреннего христианского воспитания и перевоспитания всех и каждого, без чего невозможны никакие общественные улучшения. Одновременно Гоголь работает и над трудами теологического характера, самый значительный из которых -- "Размышления о Божественной литургии" (опубликован посмертно в 1857).
     В апреле 1848, после паломничества в Святую землю к гробу Господню, Гоголь окончательно возвращается на родину. Многие месяцы 1848 и 1850-51 он проводит в Одессе и Малороссии, осенью 1848 наведывается в Петербург, в 1850 и 1851 посещает Оптину пустынь, но большую часть времени живет в Москве.
     К началу 1852 была заново создана редакция второго тома, главы из которой Гоголь читал ближайшим друзьям -- А. О. Смирновой-Россет, С. П. Шевыреву, М. П. Погодину, С. Т. Аксакову и членам его семьи и другим. Неодобрительно отнесся к произведению ржевский протоиерей отец Матвей (Константиновский), чья проповедь ригоризма и неустанного нравственного самоусовершенствования во многом определяла умонастроение Гоголя в последний период его жизни.
     В ночь с 11 на 12 февраля в доме на Никитском бульваре, где Гоголь жил у графа А. П. Толстого, в состоянии глубокого душевного кризиса писатель сжигает новую редакцию второго тома. Через несколько дней, утром 21 февраля он умирает.
     Похороны писателя состоялись при огромном стечении народа на кладбище Свято-Данилова монастыря (в 1931 останки Гоголя были перезахоронены на Новодевичьем кладбище).
    
     "Четырехмерная проза"
     В исторической перспективе гоголевское творчество раскрывалось постепенно, обнажая с ходом времени все более глубокие свои уровни. Для непосредственных его продолжателей, представителей так называемый натуральной школы, первостепенное значение имели социальные мотивы, снятие всяческих запретов на тему и материал, бытовая конкретность, а также гуманистический пафос в обрисовке "маленького человека". На рубеже 19 и 20 столетий с особенной силой раскрылась христианская философско-нравственная проблематика гоголевских произведений, впоследствии восприятие творчества Гоголя дополнилось еще ощущением особой сложности и иррациональности его художественного мира и провидческой смелостью и нетрадиционностью его изобразительной манеры. "Проза Гоголя по меньшей мере четырехмерна. Его можно сравнить с его современником математиком Лобачевским, который взорвал Евклидов мир..." (В. Набоков). Все это обусловило огромную и все возрастающую роль Гоголя в современной мировой культуре.