«Чувство Родины — основное в моем творчестве» (о творчестве С. А. Есенина)

С.А. Есенин — русский поэт начала XX века, заявивший: «Чувство Родины — основное в моем творчестве». Сергей Есенин родился в кре­стьянской семье на Рязанщине в селе Константиново. Свою любовь к крестьянской России поэт пронесет через всю свою жизнь, возглавив новокрестьянское течение (термин условен) в русской поэзии «сереб­ряного века». В семнадцать лет С. Есенин приехал в Москву с надеж­дой опубликовать свои первые поэтические произведения: «Береза», «Проталинка», «Ночь» и др. Но столичные журналы закрыты для юно­го поэта, поэтому тот решается показать свои стихи признанному мэт­ру «серебряного века» — А.А. Блоку. Прочитав первые поэтические опыты С. Есенина, Александр Блок, серьезный и строгий в собствен­ных оценках и суждениях человек, тотчас же отметил талант молодого поэта и написал рекомендательное письмо московским литераторам с просьбой опубликовать поэтические произведения юного дарования. Есенин вошел в русскую поэзию «серебряного века» со своей темой, ко­торая стала главной на протяжении всего творческого пути поэта — темой России, родного края, отчего дома. В 1914 году в детском жур­нале «Мирок» напечатано первое произведение С.А. Есенина — «Бе­реза» (1913). Центральным образом стихотворения является береза — любимое дерево русского народа, «одно из наиболее почитаемых у славян». Эпитет белая не только описывает дерево, но и отождествля­ется в восприятии читателя с божественным началом, так как белый цвет в древнерусских памятниках означает причастность к Богу. Одушевленный образ березы создается и метафорой принакрылась, через которую прослеживается связь дерева с образом женщины: ее желанием быть красивой, сохранить очарование. Строка «Под моим окном» указывает на личностную сопричастность происходящего по­эту, который не просто восхищен открывшейся перед ним картиной природы, но и делает неожиданные открытия. Первое эмоциональ­ное впечатление постепенно сменяется проникновением в тайну су­ществования дерева. Береза, оказывается, живет внутренней жиз­нью. Она сама из себя творит чудо: в ней таится природная сила, способная обычный пейзаж превратить в сказочно-прекрасный. Тре­тья строфа стихотворения начинается союзом и, имеющим в поэтиче­ском контексте особый смысл: естественное продолжение лирическо­го повествования, объединение всего произведения в единое целое, указание на последовательность смены описываемых картин. В третьей строфе расширяются пространственные границы изображе­ния, определяется место березы в окружающем мире:
И стоит береза
В сонной тишине,
И горят снежинки
В золотом огне.В последней строфе главная роль отведена заре, внимание которой еще более выделяет березу среди окружающей действительности:
А заря, лениво
Обходя кругом,
Обсыпает ветки
Новым серебром.

Через несколько лет в программной статье «Ключи Марии» С.А. Есенин написал: «Все от древа — вот религия мысли нашего народа… Древо — жизнь…». В стихотворении «Береза» раскрывается философия раннего Есенина: в центре мироздания находится дерево как символ сопричастности человека с настоящими корнями.

В 1916 году издан первый поэтический сборник Сергея Есенина «Радуница», в котором намечены основные мотивы его творчества: Русь с ее полями, залитыми весенним солнцем лугами, с немерк­нущей красотой первозданной природы, образами крестьянской жизни. Уже первый сборник Есенина отмечен критикой. Литера­турным учителем молодого талантливого поэта становится Н. Клю­ев, при поддержке которого развиваются основные темы в творчест­ве С.А. Есенина, заявленные им в «Радунице». В этот же период происходит знакомство с другими известными поэтами «серебряно­го века»: Н.С. Гумилевым, Д.С. Мережковским, З.Н. Гиппиус, А.А. Ахматовой и др. Сергей Есенин быстро становится профессиональ­ным писателем. О его появлении в русской литературе Р. Ивнев (русский поэт «серебряного века») писал: «Литературная летопись не отмечала более быстрого и легкого вхождения в литературу. Всеобщее признание свершилось буквально в какие-нибудь не­сколько недель». В ранний период творчества С.А. Есенин примк­нул к группе имажинистов (от англ. image — образ), основными представителями которой были: Р. Ивнев, В. Шершеневич, Н. Эрд­ман и др. Как литературное направление в русской поэзии «сереб­ряного века» имажинизм просуществовал недолго, так как сторон­ники данного направления шли по пути самоцельной образности в ущерб смыслу, но для С.А. Есенина это был важный этап в форми­ровании его художественного миропонимания. Склонность Есенина к образному видению мира и стала отличительной особенностью его художественного таланта. Сам поэт писал: «В стихах моих чита­тель должен главным образом обращать внимание на лирическое чувствование и … образность. Образ живет во мне органически так же, как мои страсти и чувства». Например, образ луны (месяца) представляется лирическому герою Есенина то в облике «рыжего гуся», то «ковригой хлебною под сводом», то в обличье «всадника унылого» и др.

До 1917 года С.А. Есениным развиваются его основные поэтиче­ские темы: деревенская Русь, природа родного края, обожествление всего живого. Есенин называл себя «последним поэтом деревни», характеризуя в собственных произведениях деревенский уклад жизни, сельский труд, русскую природу. Сквозными образами по­эзии Сергея Есенина являются: образы земли и неба, образ дороги, образ солнца и луны, образ русской избы (деревенской хаты). В стихотворении «В хате» (1914) каждая строчка наполнена деталями крестьянского быта, которые являются частью малой родины поэта: сажа над заслонкою, парное молоко, «квохот» беспокойных кур, «щенки кудлатые». Лирический герой растворяется в деревенской жизни, для него каждое мгновение имеет особый смысл, поэтому ничего не остается без внимания. Поэта привлекают самые обы­денные вещи:
Пахнет рыхлыми драченами;
У порога в дежке квас,
Над печурками точеными
Тараканы лезут в паз.

Главная тема стихотворения С. Есенина «Топи да болота» (1914) — любовь к родному краю. Ключевыми словами данного ли­рического произведения являются последние строки, которые обобщили созданную Есениным художественную картину:
Край ты мой забытый,
Край ты мой родной!

Поэт описывает природу средней полосы России: топи да болота, синее небо, хвойный зеленый лес. Природа полна жизни, гармонич­на, и лирический герой упивается открывающимся перед ним пей­зажем. Чтобы передать восторг лирического героя, автор использует метафоры, олицетворения: «синий плат небес», «хвойной позолотой», «меж лесных кудрей», «темным елям снится», «посвист ветряной». Стихотворение богато образными народными выражениями: «плат небес», «тенькает синица», «гомон косарей», «слухают ракиты». Ис­пользуемые аллитерации и ассонансы озвучивают изображенную поэтическую картину: «хвойной позолотой взвенивает лес», «по лугу со скрипом тянется обоз», «посвист ветряной». В этом стихотворении описаны приметы родного края: топи да болота, синее небо над голо­вой, небольшой обоз, запах хвои. Особую напевность поэтическому произведению придает используемый стихотворный размер: хорей, поэтому так и хочется пропеть отдельные строки и поделиться своей душевной радостью. Лирический герой счастлив от сознания своей принадлежности чудесному русскому краю.

Тема бродяжничества, скитальческого образа жизни присутству­ет в поэзии С. А. Есенина уже с первых стихотворений («Пойду в скуфье смиренным иноком…» (1914), «Я — пастух, мои палаты…» (1914), «По дороге идут богомолки…» (1914), «Не бродить, не мять в кустах багряных…» (1916) и др.). Впоследствии с образом дороги связаны надежды поэта на новую жизнь. Образ деревенской хаты неотделим в сознании поэта от народнопоэтического мировосприя­тия. Например, в стихотворении «Край ты мой заброшенный…» (1914) образ избы олицетворяется:
Избы забоченились,
А их всех-то пять.
Крыши их запенились
В заревую гать.

Родной край в стихотворениях дореволюционного времени вос­принимается лирическим героем поэта как родная семья, отчий дом, где все гармонично сосуществует («Край любимый! Сердцу снятся…» (1914), «Гой ты, Русь, моя родная…» (1914), «Сторона ль моя, сторонка…» (1914), «В том краю, где желтая крапива…» (1915), «Я снова здесь, в семье родной…» (1916) и др.сь, моя родная…» (1914), «Сторона ль моя, сторонка…» (1914), «В том краю, где желтая крапива…» (1915), «Я снова здесь, в семье родной…» (1916) и др.).

Особую роль в поэзии С.А. Есенина играют цветовые эпитеты, недаром его называли мастером словесной живописи. Среди цветов в лирике С.А. Есенина преобладают золотые, розовые и голубые тона. Именно так воспринимается мир поэтом, именно так видит он свою родину — милую Русь («роща золотая», «над голубым прудом», «сиреневую цветь», «голубую Русь», «золотою лягушкой луна», «увя­данья золотом охваченный», «на розовом коне»).

В свершившейся Октябрьской революции поэт видит надежду на обновление, поэтому в первые послереволюционные годы Есе­нин вырабатывает собственную поэтическую систему, соединяющую и рамках художественного текста и народнопоэтическую символи­ку, и библейские образы, и языческую мифологию. Для есенинского поэтического мышления этих лет характерен гиперболизм, космич­ность. Это привело Сергея Есенина в созданную новокрестьянскими поэтами группу «Скифы». Поэт обращается в своих произведе­ниях к мифотворчеству. В 1918 году С.А. Есенин пишет статью «Ключи Марии», в которой характеризует свои основные художест­венно-поэтические принципы, объясняет, что мифология является источником народного искусства, первоосновой художественных об­разов и символов. Тема природы связана в есенинской поэзии с олицетворением живых существ. Например, в стихотворении «Песнь о собаке» (1915) у матери-собаки отняли «рыжих семерых щенят». Чистый натурализм («ощенила сука», «причесывая язы­ком», «слизывая пот с боков») соединяется у Есенина с глубоким лиризмом («струился снежок подталый», «долго, долго дрожала во­ды незамершей гладь», «в синюю высь звонко глядела», «месяц скользил тонкий», «золотыми звездами в снег»). Стихотворение сю­жетно: человек («хмурый хозяин»), не считаясь с чувствами собаки, утопил ее щенят. Поэтом передано истинное горе животного:
А когда чуть плелась обратно,
Слизывая пот с боков,
Показался ей месяц над хатой
Одним из ее щенков.

Последнее четверостишие является оксюмороном, с помощью ко­торого описано невозможность существования в одном мире жесто­кого человека и собаки-матери, сознательно лишенной собственных детей:

И глухо, как от подачки,
Когда бросят ей камень в смех,
Покатились глаза собачьи
Золотыми звездами в снег.

Именно животное становится единственным другом лирического героя уже в поздней период творчества в стихотворении «Собаке Ка­чалова» (1925). Данное произведение начинается с обращение лири­ческого героя к своему четвероногому другу — Джиму. Именно соба­ка становится доверенным лицом, посредником между возлюблен­ной, которая «всех безмолвней и грустней», и лирическим героем:
Она придет, даю тебе поруку.
И без меня, в ее уставясь взгляд,
Ты за меня лизни ей нежно руку
За все, в чем был и не был виноват.

Обращаясь к Джиму, поэт использует следующие эпитеты: «го­лубчик», «мой милый», «друг», которые переводят отношение лири­ческого героя к животному в личностный план. Через любовь «ко всему живому» выражается отношение Есенина к миру.

Восприняв Октябрьскую революцию, как он сам говорил, с «кре­стьянским уклоном», поэт вскоре понимает, что «мужицкому раю» на земле не бывать, наступают минуты трагического разочарова­ния. Попытки соединить Русь уходящую с Русью советской оказы­ваются безуспешными. Свои переживания С.А. Есенин переносит на лист бумаги, создавая поэтические стихотворения, полные ли­ризма, трагического мироощущения, скрытых переживаний. Именно к такой лирике и относится стихотворение поэта «Не жа­лею, не зову, не плачу…» (1921). Данное стихотворение С.А. Есени­на принадлежит к философской лирике поэта: в нем происходит переосмысление событий настоящего и прошлого. Лирический ге­рой — человек, «увяданья золотом охваченный», размышляет об «утраченной свежести», молодости; о том, что многие чувства и же­лания исчезли, глаза уже не горят так ярко, как раньше. Лириче­ский герой утратил безрассудство, «дух бродяжий», и никто уже его «не заманит шляться босиком». Прошедшее воспринимается как ранняя весна, связанная с «розовым конем». Лирический герой С. Есенина, расставаясь с юностью, в первую очередь прощается с «ду­хом бродяжьим»:
Дух бродяжий, ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст,
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.

Финал стихотворения философский: понимая, что «все мы в этом мире тленны», поэт благословляет жизнь со всеми ее невзгодами и печалями, радостями и победами:
Все мы, все мы в этом мире тленны
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Используемые художественно-выразительные средства: эпитеты («белых яблонь», «страна березового ситца»), метафоры («яблонь дым», «сердце, тронутое холодком», «буйство глаз и половодье чувств»), олицетворения («расшевеливаешь пламень уст», «льется с кленов листьев медь») — создают многогранный поэтический образ. Чередование мужских и женских окончаний формирует ритмику стихотворения, придает ему напевность. Многие поэтические про­изведения С.А. Есенина положены на музыку и стали романсами.

Стихотворение «Не жалею, не зову, не плачу…» также является из­вестным романсом.
Поэт воспринимает происходящее в
России как личную трагедию:
Россия! Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.

Перед С.А. Есениным встает вопрос: «Куда несет нас рок собы­тий?». Вопрос, на который поэт так и не смог дать ответ. В стихо­творениях о деревянной Руси этого периода («Я усталым таким еще не был…», «Низкий дом с голубыми ставнями…», «Спит ковыль. Равнина дорогая…», «Заметался пожар голубой…» и др.) много бо­ли, скорби, так как на смену «милому краю» приходит «стальная конница». Деревенская изба — целый мир поэта — разрушается, и это нельзя ничем оправдать, поэтому в стихотворении «Спит ко­выль. Равнина дорогая…» (1925) используется традиционный для раннего Есенина эпитет «золотой», который в данном случае явля­ется символом уклада деревенской жизни, со всей присущей ей красотой и гармонией:
Но никто под окрик журавлиный
Не разлюбит отчие поля.
И теперь, когда вот новым светом
И моей коснулась жизнь судьбы,
Все равно остался я поэтом
Золотой бревенчатой избы

И в этот период главным в лирике о Родине остается патриоти­ческий и гуманистический пафос, глубочайшая народность, то, что делает Есенина великим русским национальным поэтом. Напри­мер, стихотворение «Отговорила роща золотая…» (1924) написано поэтом в сложное для себя и России время, в двадцатые годы XX века. Тематика данного стихотворения многолика: здесь пере­плетаются ощущения лирического героя, полного «дум о юности ве­селой», с описанием тех изменений, которые происходят в природе поздней осенью, когда «отговорила роща золотая березовым, весе­лым языком», когда «дерево роняет тихо листья». Образ лирическо­го героя, забытого всеми, уставшего от жизни, является сквозным. Особую роль в стихотворении играет мотив странничества — герой ощущает себя как «каждый в мире странник», которого никто не жалеет. В настоящем лирический герой одинок, хотя в прошлом была веселая юность, мечты, о которых «не жаль», но все куда-то исчезло, и человек больше никому не нужен. Состояние человека сопоставляется поэтом с природой, которая увядает поздней осенью, когда еще «в саду горит костер рябины красной, но никого не может он согреть». Стихотворение философично и лирично одновременно. Особый лиризм данному произведению придают цветовые эпитеты: «роща золотая», «над голубым прудом», «сиреневую цветь», «костер рябины красной»; метафоры: «среди равнины голой», «костер ряби­ны»; олицетворения: «отговорила роща», «журавли не жалеют», «грезит конопляник». Поэтический язык стихотворения красочен и живописен: у поэта природа говорит с человеком — и этот диалог подчеркивает одиночество человека, невозможность обретения сча­стья в общении с людьми. Ключевую роль в стихотворении играет образ времени, которое пройдет, но ничего не изменит. Лирический герой С. Есенина не боится времени, а наоборот, вступает с ним в дискуссию, ведь ему: «…Не жаль…лет, растраченных напрасно, не жаль души сиреневую цветь».

    ЕСЕНИН, СЕРГЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ – русский поэт, (1895–1925).
    Сергей Есенин родился 21 сентября (4 октября) 1895 в селе Константиново Рязанской губернии в семье крестьянина Александра Есенина. Мать будущего поэта, Татьяна Титова, была выдана замуж помимо своей воли, и вскоре вместе с трехлетним сыном ушла к родителям. Затем она отправилась на заработки в Рязань, а Есенин остался на попечении бабушки и дедушки, знатока церковных книг. Бабушка Есенина знала множество песен, сказок и частушек, и, по признанию самого поэта, именно она давала «толчки» к написанию им первых стихов.
    В 1904 Есенина отдают на обучение в Константиновское земское училище, а затем – в церковно-учительскую школу в городке Спас-Клепики.
    В 1910–1912 Есенин довольно много пишет, и среди стихов этих лет уже встречаются вполне сложившиеся, совершенные. Первый сборник Есенина Радуница вышел в 1916. Песенный склад стихов, вошедших в книгу, их бесхитростно-искренние интонации, мелодика, отсылающая к народным песням и частушкам, – свидетельство того, что пуповина, связывающая поэта с деревенским миром детства, была еще весьма прочна в период их написания.
    Само название книги Радуница нередко связывают с песенным складом стихов Есенина. С одной стороны, Радуница – это день поминовения усопших; с другой – это слово ассоциируется с циклом весенних народных песен, которые издавна назывались радовицкими или радоницкими веснянками. По сути одно и не противоречит другому, во всяком случае в стихах Есенина, отличительная черта которых – потаенная грусть и щемящая жалость ко всему живому, прекрасному, обреченному на исчезновение: Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть… Поэтический язык уже в ранних стихах поэта своеобразен и тонок, метафоры порой неожиданно-выразительны, а человек (автор) чувствует, воспринимает природу живой, одухотворенной (Там, где капустные грядки.., Подражание песне, Выткался на озере алый свет зари…, Дымом половодье зализало ил.., Хороша была Танюша, краше не было в селе…).
    После окончания Спасо-Клепиковского училища в 1912 Есенин вместе с отцом приезжают в Москву на заработки. В марте 1913 Есенин вновь отправляется в Москву. Здесь он устраивается помощником корректора в типографию И.Д.Сытина. Анна Изряднова, первая жена поэта, так описывает Есенина тех лет: «Настроение было у него упадочное – он поэт, никто не хочет этого понять, редакции не принимают в печать, отец журит, что занимается не делом, надо работать… Слыл за передового, посещал собрания, распространял нелегальную литературу. На книги набрасывался, все свободное время читал, все свое жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить…». В декабре 1914 Есенин бросает работу и, по словам той же Изрядновой, «отдается весь стихам. Пишет целыми днями. В январе печатаются его стихи в газете „Новь", „Парус", „Заря"…».
    Упоминание Изрядновой о распространении нелегальной литературы связано с участием Есенина в литературно-музыкальном кружке крестьянского поэта И.Сурикова – собрании весьма пестром, как в эстетическом, так и в политическом отношениях (его членами состояли и эсеры, и меньшевики, и большевистски настроенные рабочие). Ходит поэт и на занятия народного университета Шанявского – первого в стране учебного заведения, которое можно было бесплатно посещать вольнослушателям. Там Есенин получает основы гуманитарного образования – слушает лекции о западноевропейской литературе, о русских писателях.
    Тем временем стих Есенина становится все увереннее, самобытнее, порою его начинают занимать и гражданские мотивы (Кузнец, Бельгия и др.). А поэмы тех лет – Марфа Посадница, Ус, Песнь об Евпатии Коловрате – одновременно и стилизация под древнюю речь, и обращение к истокам патриархальной мудрости, в которой Есенин видел и источник образной музыкальности русского языка, и тайну «естественности человеческих отношений». Тема же обреченной скоротечности бытия начинает звучать в стихах Есенина той поры в полный голос: …Все встречаю, все приемлю, / Рад и счастлив душу вынуть. / Я пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть. (1914).
    Известно, что в 1916 в Царском Селе Есенин посетил Н.Гумилева и А.Ахматову и прочел им это стихотворение, которое поразило Анну Андреевну своим пророческим характером. И она не ошиблась – жизнь Есенина действительно оказалась и скоротечной, и трагичной…
    Тем временем Москва кажется Есенину тесной, по его мнению, все основные события литературной жизни происходят в Петербурге, и весной 1915 поэт решает перебраться туда.
    В Петербурге Есенин посетил А.Блока. Не застав того дома, он оставил ему записку и стихи, завязанные в деревенский платок. Записка сохранилась с пометкой Блока: «Стихи свежие, чистые, голосистые…». Так благодаря участию Блока и поэта С.Городецкого Есенин стал вхож во все самые престижные литературные салоны и гостиные, где очень скоро стал желанным гостем. Стихи его говорили сами за себя – их особая простота в совокупности с «прожигающими» душу образами, трогательная непосредственность «деревенского паренька», а также обилие словечек из диалекта и древнерусского языка оказывали на многих вершителей литературной моды завораживающее действие. Одни видели в Есенине простого юношу из деревни, по мановению судьбы наделенного недюжинным поэтическим даром. Другие – например, Мережковский и Гиппиус, готовы были его считать носителем спасительного, по их мнению, для России мистического народного православия, человека из древнего затонувшего «Града Китежа», всячески подчеркивая и культивируя в его стихах религиозные мотивы (Иисус-младенец.., Алый мрак в небесной черни.., Тучи с ожереба / Ржут, как сто кобыл…). В конце 1915 – начале 1917 годов стихи Есенина появляются на страницах многих столичных изданий. Довольно близко сходится в это время поэт и с Н.Клюевым, выходцем из крестьян-старообрядцев. Вместе с ним Есенин выступает в салонах под гармошку, одетый в сафьянные сапожки, голубую шелковую рубашку, препоясанную золотым шнурком. Роднило двух поэтов действительно многое – тоска по патриархальному деревенскому укладу, увлечение фольклором, древностью. Но при этом Клюев всегда сознательно отгораживался от современного мира, а мятущегося, устремленного в будущее Есенина раздражали наигранное смирение и нарочито-нравоучительная елейность своего «друга-врага». Неслучайно несколько лет спустя Есенин советовал в письме одному поэту: «Брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь… Жизнь, настоящая жизнь Руси куда лучше застывшего рисунка старообрядчества…». И эта «настоящая жизнь Руси» несла Есенина и его попутчиков на «корабле современности» все дальше. В разгаре Первая мировая война, по Петербургу расползаются тревожные слухи, на фронте гибнут люди… Есенин служит санитаром в Царскосельском военно-санитарном госпитале, читает свои стихи перед великой княгиней Елизаветой Федоровной, перед императрицей. Чем вызывает нарекания со стороны своих петербургских литературных покровителей. В том «глухом чаду пожара», о котором писала А.Ахматова, все ценности, как человеческие, так и политические, оказались перемешаны, и «грядущий хам» (выражение Д.Мережковского) возмущал не меньше, чем благоговение перед царствующими особами… Сначала в бурных революционных событиях Есенин прозревал надежду на скорые и глубокие преобразования всей прежней жизни. Казалось, преображенные земля и небо взывали к стране и человеку, и Есенин писал: О Русь, взмахни крылами, / Поставь иную крепь! / С иными временами / Встает иная степь… (1917). Есенина переполняют надежды на построение нового, крестьянского рая на земле, иной, справедливой жизни. Христианское мировоззрение в это время переплетается в его стихах с богоборческими и пантеистическими мотивами, с восхищенными возгласами в адрес новой власти (Небо – как колокол, / Месяц – язык, / Мать моя – родина, / Я – большевик. Иорданская голубица, 1918). Он пишет несколько небольших поэм: Преображение, Отчарь, Октоих, Иония. Многие строки из них, звучавшие порою вызывающе-скандально, шокировали современников: Языком вылижу на иконах я Лики мучеников и святых. Обещаю вам град Инонию, Где живет божество живых. Не менее знаменитыми стали строки из поэмы Преображение: Облаки лают, Ревет златозубая высь… Пою и взываю: Господи, отелись! В эти же революционные годы, во времена разрухи, голода и террора Есенин размышляет об истоках образного мышления, которые видит в фольклоре, в древнерусском искусстве, в «узловой завязи природы с сущностью человека», в народном творчестве. Эти мысли он излагает в статье Ключи Марии, в которой высказывает надежду на воскрешение тайных знаков древней жизни, на восстановление гармонии между человеком и природой, при этом полагаясь все на тот же деревенский уклад: «Единственным расточительным и неряшливым, но все же хранителем этой тайны была полуразбитая отхожим промыслом и заводами деревня». Очень скоро Есенин понимает, что большевики – вовсе не те, за кого хотели бы себя выдавать. По словам С.Маковского, искусствоведа и издателя, Есенин «понял, вернее, почуял своим крестьянским сердцем, жалостью своей: что произошла не «великая бескровная», а началось время темное и беспощадное…». И вот настроение приподнятости и надежд сменяется у Есенина растерянностью, недоумением перед происходящим. Крестьянский быт разрушается, голод и разруха шествуют по стране, а на смену завсегдатаям бывших литературных салонов, многие из которых уже эмигрировали, приходит весьма разношерстная литературная и окололитературная публика. В 1919 Есенин оказывается одним из организаторов и лидеров новой литературной группы – имажинистов. Их лозунги, казалось бы, совершенно чужды поэзии Есенина, его взглядам на природу поэтического творчества. Чего стоят, например, слова из Декларации имажинизма: «Искусство, построенное на содержании… должно было погибнуть от истерики». В имажинизме Есенина привлекало пристальное внимание к художественному образу, немалую роль в его участии в группе играла и общая бытовая неустроенность, попытки сообща делить тяготы революционного времени. Тягостное чувство раздвоенности, невозможность жить и творить, будучи оторванным от народных крестьянских корней вкупе с разочарованием обрести «новый град – Инонию» придают лирике Есенина трагические настроения. Листья в его стихах шепчут уже «по-осеннему», свистят по всей стране, как Осень, Шарлатан, убийца и злодей и прозревшие вежды Закрывает одна лишь смерть… Я последний поэт деревни – пишет Есенин в стихотворении (1920), посвященному своему другу писателю Мариенгофу. Есенин видел, что прежний деревенский быт уходит в небытие, ему казалось, что на смену живому, природному приходит механизированная, мертвая жизнь. В одном из писем 1920 он признавался: «Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений». В то же время Есенин работает над поэмами Пугачев и Номах. Фигурой Пугачева он интересовался уже несколько лет, собирал материалы, мечтал о театральной постановке. Фамилия же Номах образована от имени Махно – руководителя Повстанческой армии в годы Гражданской войны. Оба образа роднит мотив бунтарства, мятежного духа, свойственный фольклорным разбойникам-правдоискателям. В поэмах явственно звучит протест против современной Есенину действительности, в которой он не видел и намека на справедливость. Так «страна негодяев» для Номаха – и тот край, в котором он живет, и вообще любое государство, где …если преступно здесь быть бандитом, / То не более преступно, чем быть королем… Осенью 1921 в Москву приехала знаменитая танцовщица Айседора Дункан, с которой вскоре Есенин сочетался браком. Супруги отправляются за границу, в Европу, затем в США. Поначалу европейские впечатления наводят Есенина на мысль о том, что он «разлюбил нищую Россию, но очень скоро и Запад, и индустриальная Америка начинают казаться ему царством мещанства и скуки. В это время Есенин уже сильно пьет, часто впадая в буйство, и в его стихах все чаще звучат мотивы беспросветного одиночества, пьяного разгула, хулиганства и загубленной жизни, отчасти роднящие некоторые его стихи с жанром городского романса. Недаром еще в Берлине Есенин пишет свои первые стихи из цикла Москва кабацкая: Снова пьют здесь, дерутся и плачут / Под гармоники желтую грусть… Брак с Дункан вскоре распался, и Есенин вновь оказался в Москве, не находя себе места в новой большевистской России. По свидетельству современников, когда он впадал в запои, то мог страшно «крыть» советскую власть. Но его не трогали и, продержав некоторое время в милиции, вскоре отпускали – к тому времени Есенин был знаменит в обществе как народный, «крестьянский» поэт. Несмотря на тяжелое физическое и моральное состояние, Есенин продолжает писать – еще трагичнее, еще глубже, еще совершенней. Среди лучших стихов его последних лет – Письмо к женщине, Персидские мотивы, небольшие поэмы Русь уходящая, Русь бесприютная, Возвращение на Родину, Письмо матери (Ты жива еще, моя старушка?..), Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать… И, наконец, стихотворение Отговорила роща золотая, в котором сочетаются и истинно народная песенная стихия, и мастерство зрелого, много пережившего поэта, и щемящая, чистая простота, за которую его так любили люди, вовсе далекие от «изящной словесности: Отговорила роща золотая Березовым, веселым языком, И журавли, печально пролетая, Уж не жалеют больше ни о ком. Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник – Пройдет, зайдет и вновь оставит дом. О всех ушедших грезит коноплянник С широким месяцем над голубым прудом… В 1925 Есенин пишет поэму Черный человек – страшную в своей горечи, отчаянии, неприятии собственной судьбы и страны, в которой он жил: …Этот человек проживал в стране самых отвратительных громил и шарлатанов. В конце декабря 1925 Есенин приезжает из Москвы в Ленинград. 27 декабря пишет собственной кровью свое последнее, предсмертное стихотворение: До свиданья, друг мой, до свиданья, / Милый мой, ты у меня в груди... В этой жизни умирать не ново, / Но и жить, конечно, не новей. А в ночь с 27 на 28 декабря, по словам поэта В.Ходасевича, «он обернул вокруг своей шеи… веревку от чемодана, вывезенного из Европы, выбил из-под ног табуретку и повис лицом к синей ночи, смотря на Исаакиевскую площадь». Посмертная судьба произведений Есенина в советской России во многом связана с большевистской идеологией. Особенно заметную роль в унижении и практически запрещении произведений поэта сыграли Злые заметки Н.Бухарина, где он, в частности, писал: «Идейно Есенин представляет самые отрицательные черты русской деревни, так называемого «национального характера»: мордобой, внутреннюю величайшую недисциплинированность, обожествление самых отсталых форм общественной жизни …». До середины 1950-х Есенина издавали редко. Многие его произведения распространялись в списках, ходили по рукам, на стихи Есенина создавали песни, которые были горячо любимы и хорошо известны в самых широких слоях общества.