Философское и социальное в рассказе И.А. Бунина «Господин из Сан-Франциско»

    Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий!
    Ибо в один час пришел суд твой.
    Откровение св. Иоанна Богослова    Рассказ «Господин из Сан-Франциско» появился в печати в 1915 году и сразу был высоко оценен литературной общественностью. Так, М. Горький писал Бунину: «Знали бы вы, с каким трепетом читал я «Человека из Сан-Франциско». Один из крупнейших немецких писателей XX века, Томас Манн, тоже был восхищен этим рассказом и писал, что он «по своей нравственной мощи и строгой пластичности может быть поставлен рядом с некоторыми из наиболее значительных произведений Толстого».
    В основе сюжета «Господина из Сан-Франциско» - повествование о последних месяцах жизни богатого американского бизнесмена, устроившего для своей семьи путешествие в южную Европу. За Европой — на обратном пути домой — должны были последовать Ближний Восток и Япония.
    Предпринимаемый американцем круиз детально описывается в начале рассказа. С деловой четкостью и обстоятельностью, присущей главному герою, излагаются план и маршрут путешествия. Мы понимаем, что американец все учел и продумал так, чтобы не осталось никакого места для случайностей и ничто не помешало его спокойному отдыху. Так, для путешествия был выбран знаменитый пароход «Атлантида», похожий на «громадный отель со всеми удобствами».
    Однако замечательный своей продуманностью и насыщенностью план начинает рушиться, едва начав осуществляться. Главным «виновником» недовольства богатого туриста становится неподвластная ему и потому особо раздражающая природа («утреннее солнце каждый день обманывало»). Из-за нее господину приходится изменить свой первоначальный план и в поисках обещанного солнца отправиться из Неаполя на Капри.
    Бунин тщательно, с использованием микроскопических подробностей, дает описание его переезда своего героя, панораму острова, где он остановился, сообщает детали гостиничного сервиса, посвящает полстраницы аксессуарам одежды готовящегося к позднему обеду господина. Кажется, будто он желает отдалить неминуемо приближающуюся катастрофу – финал жизни богатого господина.
    Однако движение жизни неостановимо: наречием «вдруг» открывается кульминационная сцена, рисующая внезапную и «нелогичную» смерть главного героя. Тело богатого покойника в просмоленном гробе спускают в трюм все того же парохода, и оно отправляется домой, «на берега Нового Света».
    Казалось бы, рассказ окончен, но мы понимаем, что его границы оказываются шире границ истории о судьбе богатого американца. Повествование продолжается, и выясняется, что поведанная история — лишь часть общей картины жизни, находящейся в поле зрения автора. Перед нашими глазами проходит панорама Неаполитанского залива, зарисовка уличного рынка, колоритные образы лодочника Лоренцо, двух абруццких горцев и — самое важное — обобщающая лирическая характеристика «радостной, прекрасной, солнечной» страны. Рассказ о жизни и смерти господина из Сан-Франциско оказывается лишь фрагментом неостановимого потока жизни, преодолевающего границы частных судеб.
    Интересно, что события рассказа очень точно «привязаны к календарю» и вписаны в географическое пространство. Путешествие, распланированное на два года вперед, начинается в конце ноября (плавание через Атлантику), а внезапно прерывается в декабрьскую, скорее всего, предрождественскую неделю. Мы читаем, что на Капри в это время заметно предпраздничное оживление, абруццкие горцы возносят «смиренно-радостные хвалы» Божьей матери перед ее изваянием «в гроте скалистой стены Монте-Соляро », а также молятся «рожденному от чрева ее в пещере Вифлеемской, ...в далекой земле Иудиной...»
    Благодаря этой календарной подробности содержание рассказа обогащается новыми гранями смысла: речь здесь идет не только о частной судьбе безымянного господина, но о жизни и смерти как ключевых — вечных — категориях бытия.
    Финальная часть произведения обобщает предшествующее развитие. Почти все объекты изображения здесь повторяются по сравнению с началом рассказа: вновь «Атлантида» с ее контрастами палуб и «подводной утробы», вновь лицедейство танцующей пары, вновь ходящие горы океана за бортом. Однако то, что в начале рассказа воспринималось как критика Буниным социального устройства, цивилизации, здесь поднимается на высоту трагического, философского обобщения. В концовке произведения неразделимо слитно звучат авторские мысли о бренности земного существования и о величии и красоте живой жизни.
    В своем рассказе Бунин показывает нам, что социальные диспропорции лишь следствие гораздо более глубоких причин. «Господин из Сан-Франциско» — произведение о сложном и драматическом взаимодействии социального и природно-космического в человеческой жизни, о близорукости людских претензий на господство в этом мире, о непознаваемой глубине и красоте Вселенной — той красоте, которую, как пишет Бунин в рассказе, «бессильно выразить человеческое слово».