My Brightest Diamond - Like A Sieve

My Brightest Diamond — это по большому счету одна Шара Уорден, американская девушка с тонкой натурой. Она помогала делать последний альбом Суфьяна Стивенса с его напыщенными неоклассическими аранжировками; она в равной степени вдохновляется «Алисой в Зазеркалье», Трики и Томом Уэйтсом. Она выглядит как героиня трагического кабаре и поет как встревоженная нимфа. Ее второй альбом под псевдонимом, который тянет перевести как «моя прелесть», — неполная дюжина песен, что могла бы сочинить героиня Одри Хепберн в самом конце «Римских каникул», лирические монологи, исполненные печального и безнадежного романтизма. Барабаны, трепеща, подгоняют пиццикато, фагот вторит гитарному перебору, голос летит над мерцающими аранжировками, будто Маргарита над Москвой. Каждая вещь здесь — что этюд, который написали разведенной слезами акварелью; и в случае «Black and Costaud», «From the Top of the World» и «Inside a Boy» вкус этих слез будет особенно сладок.
В поп-музыке нет недостатка в женских амплуа, и к My Brightest Diamond можно подобрать множество параллелей: недавняя героиня St. Vincent (если та со своим лукавым похлопыванием ресницами отыгрывает за Арлекина, то Уорден явно на стороне Пьеро), ранняя Бьорк (особенно — в варианте песен вроде «The Modern Things»), даже высокие болезни канадки Элизабет Анки Ваяджич. Куда проще и полезнее, однако, будет попросту обратиться к резюме певицы. Уорден — дочь аккордеониста и органистки, она росла в музыкальной семье, она любит Перселла и Дебюсси и знает, как выглядит корсет эпохи Тюдоров. И «A Thousand Shark’s Teeth» — это, в сущности, дневник страданий и мечтаний девушки классического воспитания, излитый в нотную тетрадь.