«Потерянный рай» полон не только философских и моральных противоречий. Он глубоко противоречив в своем стиле. В эпопее Мильтона явственно проступает не только художественное представление о современности, об эпохе ожесточенной общественной и идейной борьбы, но и стремление подчинить себе гигантский материал, вбирающий в себя и мифологию, и библию, и современные Мильтону научные представления о человеке и природе.
«Потерянный рай» не только эпичен, но и драматичен: в нем действуют и законы эпоса, и законы драмы, особенно ощутимые в книгах IX — X (история грехопадения). Здесь драматический элемент явственно преобладает над эпическим,- становится» принципиально ведущим средством разрешения художественной задачи. Именно средствами драматической поэтики раскрывает Мильтон психологию своих героев в момент происходящего кризиса, смерть идиллического человека, рождение человека трагедийного. В драматической стороне «Потерянного рая» особенно ясно проявляется классицистическая тенденция Мильтона, находящаяся в противоречии с теми средствами, которыми обрисован и Сатана, и гигантские батальные сцены поэмы.
Стиль «Потерянного рая» тесно связан с так называемой эмблематической поэзией XVII в., представленной до Мильтона поэтами Флетчерами, в эпоху Мильтона — многими пуританскими стихотворцами и проповедниками. Эмблематизм как особая система сравнений широко отражен в прозе Мильтона; его влияние необыкновенно сильно чувствуется в «Потерянном рае».
Преодолевая в своем творчестве эмблематизм пуританина и .хаотическую многосложность схоласта (а она была у него), Мильтон двигался к определенному стройному творческому порядку. Он есть в композиции поэмы: он проступает в изображении Адама и Евы; не случайно, создавая эти образы, Мильтон ни разу не обратился к языку отвлеченных сравнений, к эмблематизму. В применении к этим образам можно говорить о простоте Мильтона-поэта, чего никак не скажешь о нем как создателе образа Сатаны.
Примат разума, многократно возвышенного Мильтоном в «Потерянном рае», распространяется в поэме и на понимание искусства. Об этом Мильтон прямо говорит устами Адама, разъясняя Еве соотношение Воображения (Еапсу) и Разума (Кеазоп). Воображение — одна из «способностей» человека, служащая, однако, Разуму. Это оно составляет образы (8паре§), утверждаемые или отрицаемые Разумом. Иногда, в час отдыха Разума, Воображение действует самостоятельно, воспроизводя образы природы, но соединяет их без порядка и смысла. Только Разум — вождь человеческих способностей — может вместе с Воображением создать правдивую, «отобранную» картину действительности, так как, по словам Мильтона, Разум — это Выбор. Так Разум в конечном счете господствует над фантазией в поэме Мильтона, замыкая грандиозные видения ее первых книг поучительной и трезвой картиной .истории человечества. Порядок к которому стремился Мильтон, был близок к порядку своеобразного английского классицизма, возвещенного в начале века Беном Джонсоном, но теперь он вырастал из пафоса революционной поры. Поэтому нам представляется возможным говорить о том, что уже в «Потерянном рае» Мильтон шел к революционному классицизму.
Классицистические тенденции сделались более отчетливыми в поэме «Возвращенный рай». Из всей легенды о Христе Мильтон выбрал именно тот эпизод, который был наиболее важен для его задачи — создания херрического характера-Христа, Классицистическая тенденция сказывается и в четком разграничении свойств персонажей, которым отличается «Возвращенный рай» от первой поэмы: Сатана — прежде. всего искуситель, и никаких других черт, сближающих его с импозантным Сатаной из «Потерянного рая», мы в нем не обнаружим; Мессия — прежде всего искушаемый, осмотрительно и убежденно упорствующий.
В связи с открытым выдвижением двух персонажей поэмы в качестве главных действующих лиц второстепенные персонажи только намечены (Велиал, Мария, Ученики). В поэме три плана, как и надлежит тому быть в «эпопее»; в ней уже не пять планов, как в «Потерянном рае», где, кроме земли, ада и небес, есть еще космос и будущее. Но и трехплановость «Возвращенного рая» — только номинальная. Основное действие развертывается на земле, в определенное время (четыре дня) и в очень определенную эпоху. Конкретно и выразительно описана и Палестина, ее скудная природа. Вовсе нет лирических отступлений, которые занимают много места в «Потерянном рае».
Но в «Возвращенном рае» это еще не сложившийся стиль. Пуританская ограниченность еще сильно воздействует на поэтический мир Мильтона. Быть может, в годы работы над «Возвращенным раем» отрицательно сказалось и влияние квакерской среды, с которой сблизился Мильтон. Иисус Мильтона слишком пассивен и статичен. Его победа над собой только декларирована, а не показана. Вследствие этого не получило полного развития и то классицистическое драматическое начало, которое заметно в «Возвращенном рае».
Рождающийся в творчестве Мильтона английский революционный классицизм полнее всего определился в «Самсоне-борце». В этом произведении мы находим прежде всего характерные классицистические единства, понятые в том духе, как трактовались они европейскими комментаторами Аристотеля: трагедия Мильтона развертывается в одном месте, в течение одного дня; в ней нет ни одного Отступления от основной линии сюжета, ни одной сцены, которая не имела бы прямого и важного отношения к основному действию — к рождению героя в человеке. И эти три единства укреплены единым . принципом изображения человека, единством средств выражения.
