Анализ-сравнение рассказов Л. Андреева "Бездна" и М. Горького "Страсти-мордасти"

ВОПРОСЫ К АНАЛИЗУ
1. Чем отличаются концепции двух рассказов?
2. Что увидел Леонид Андреев за хрупкостью этических норм человеческой культуры?
3. Как читающая Россия отнеслась к рассказу?
4. Почему Горький, взявший вначале сторону Андреева (потом от него отошедший), в “Несвоевременных мыслях” говорит, что “жизнь” подтверждает самые мрачные фантазии” автора этого рассказа?
5. Наум Коржавин писал о тех, “в ком страх увидеть бездну сильней, чем страх в нее шагнуть”. Можете ли вы, исходя из своего жизненного опыта, подтвердить правоту того и другого писателя? 6. Почему в заглавии Андреева используется тютчевское понятие “бездны”?
7. Как вы соотносите с этими рассказами открытия Достоевского?
СОЧИНЕНИЕ
Декадентство Л. Андреева и романтизм М. Горького 'сделали взгляды писателей на взаимоотношения мужчины и женщины, на возникновение животных инстинктов в человеке полярными.
Сюжеты обоих рассказов развиваются в диаметрально противоположных направлениях. В начале “Бездны” Л. Андреева мы видим влюбленную пару. Зиночка и Немовецкий полны надежд на будущее, мечтают о жертвенной любви и, может быть, считают, что любят друг друга. Этому способствует и великолепный пейзаж, их окружающий. Начало, как мы видим, вполне романтическое. Но совершенно вдруг сюжет делает резкий поворот — и позолота, лак сентиментальности слетают, обнажая бездны человеческой души. “Бездна!” Выходят на поверхность все низменные животные инстинкты подсознания — и образованный молодой человек падает ниже бродяг, уподобляется зверю, сохраняя лишь одно человеческое качество — “способность лгать”. Да... Глубины подсознания пугают, даже сам человек порой не знает, на что он способен...
М. Горький идет совершенно от другого постулата. Атмосфера начала рассказа “Страсти-мордасти” настраивает на разврат, грязь, падение, но неожиданная коллизия — и романтические чувства возникают там, где их, казалось бы, быть не может. На дне жизни человек не опускается до состояния животного, а даже возвышается до сострадания, до помощи слабому, до великодушия.
Мы видим зеркальное отражение фабул — М. Горький находит романтизм на “окраинах жизни”, а Л. Андреев показывает страшные бездны души обычного человека. Надуманные этические нормы человечества лишь прикрывают его порочные желания, его развращенную сущность. Люди не умеют любить и понимать друг друга... Печорин говорил, что женщина подобна цветку — подышать “ароматом досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет...”. В каждом мужчине подсознательно дремлет уверенность, что это правда, что именно так и нужно поступать: и невинная, наивная Зиночка втоптана в грязь...
Я не думаю, что людям нравится, когда о них говорят правду, показывают самые замусоренные, засаленные уголки их души... Думается, что читающей Россией не был ни понят, ни принят этот рассказ. Психологи никогда не были в почете у народной массы. Но интеллектуалы поняли, что “жизнь подтверждает самые мрачные фантазии автора” (Горький). И я, исходя даже из моего семнадцатилетнего опыта, могу подтвердить это. Кто-то из “современных великих” сказал, что человеческая душа — помойная яма жизни... Это — так?! Так! Так...
Мы же, люди, часто не желаем этого сознавать, всячески отрицаем свою низость, тем не менее (увы — часто!) с упоением бросаемся в нее, ища упоения в пороке...
Глубины человеческой души волновали русскую литературу еще в XIX веке, литературу — психологию. Вспоминаются сразу Тютчев и Достоевский с их проникновением в “бездны”. Достоевский изучал глубины души человеческой, отыскивая в них самое страшное, на что хотелось бы закрыть глаза, но что существует независимо от нашего сознания и желаний. В страшных образах Свидригайлова, Рогожина, даже Раскольникова, по сути, не должно быть ничего страшного — это обыкновенные люди... У них есть голова, руки, ноги, но их психика вскрыта писателем-психологом и — “хаос шевелится”...
В понимании Ф. Тютчева бездна — весь мир, вся вселенная, включая человека с его стремлениями, желаниями, потребностями... “Нет преград меж ей и нами — Вот почему нам ночь (хаос!) страшна”. Страшно заглянуть в мир, в себя — страшно!!!

    Андреев Леонид Николаевич (1871 - 1919), прозаик, драматург.
    Родился 9 августа (21 н.с.) в городе Орле в семье чиновника. В шесть лет научился читать "и читал чрезвычайно много, все, что попадалось под руку". В 11 лет поступил в Орловскую гимназию, которую окончил в 1891. С раннего детства "чувствовал страстное влечение к живописи", много рисовал, но так как в Орле не было ни школ, ни учителей, то "все дело ограничилось бесплодным дилетантизмом". Несмотря на столь строгую оценку самим Андреевым своей живописи, его картины впоследствии экспонировались на выставках рядом с работами профессионалов, репродуцировались в журналах. В юности он не думал стать писателем.
    В 26 лет, окончив юридический факультет Московского университета, собирался стать присяжным поверенным и относился к этой деятельности весьма серьезно,но неожиданно получил предложение от знакомого адвоката занять место судебного репортера в газете "Московский вестник". Получив признание как талантливый репортер, буквально через два месяца он уже перешел в газету "Курьер". Так началось рождение литератора Андреева: он писал многочисленные репортажи, фельетоны, очерки. Первый же рассказ "Баргамот и Гараська" (1898), опубликованный в "Курьере", привлек внимание читателей и привел в восторг Горького. Сюжеты многих произведений этого времени прямо подсказаны жизнью, например, рассказ "Петька на даче" (1899). В 1889 - 99 появляются новые рассказы Л. Андреева, в том числе "Большой шлем" и "Ангелочек", которые отличает от первых рассказов (основанных на случаях из жизни) интерес автора к случаю, случайности в жизни человека. В 1901 петербургское издательство "Знание", возглавляемое Горьким, публикует "Рассказы" Л. Андреева, в числе которых известный рассказ - "Жили-были". Успех писателя, особенно среди молодежи, был огромен. Андреева волновало возрастающее отчуждение и одиночество современного человека, его бездуховность - рассказы "Город" (1902), "В большом шлеме"(1899). Раннего Андреева волнуют темы роковой случайности, безумия и смерти - "Мысль" (1902), "Жизнь Василия Фивейского" (1903), "Призраки" (1904). В 1904, в разгар русско-японской войны, Андреев пишет рассказ "Красный смех", определивший новый этап в его творчестве. Безумие войны выражено в символическом образе Красного смеха, начинающего господствовать в мире. Во время революции 1905 Андреев оказывал помощь революционерам, за что был арестован и заключен в тюрьму. Однако он никогда не был убежденным революционером. Его сомнения отразились в его творчестве: пьеса "К звездам", проникнутая революционным пафосом, появилась одновременно с рассказом "Так было", скептически оценивавшим возможности революции. В 1907 - 10 опубликованы такие модернистские произведения, как "Савва", "Тьма", "Царь Голод", философские драмы - "Жизнь человека", "Черные маски", "Анатэма". В эти годы Андреев начинает активно сотрудничать с модернистскими альманахами издательства "Шиповник". В 1910-е ни одно из новых произведений Андреева не становится литературным событием, тем не менее Бунин записывает в своем дневнике: "Все-таки это единственный из современных писателей, к которому меня влечет, чью всякую новую вещь я тотчас же читаю". Последнее крупное произведение Андреева, написанное под влиянием мировой войны и революции, - "Записки сатаны". Октябрьской революции Андреев не принял. Он жил в это время с семьей на даче в Финляндии и в декабре 1917 после получения Финляндией самостоятельности оказался в эмиграции. Андреев скончался 12 сентября 1919 в деревне Нейвола в Финляндии.