Критика о повести Н.С. Лескова «Очарованный странник»

«И друзья, и враги Лескова признают, что он стоит особняком в литературе, что если он не создал своей школы, то и сам ни к какой не примкнул. Почти на каждом из наших романистов вы сейчас же увидите или гоголевское, или тургеневское, или толстовское происхождение; второстепенные таланты бессознательно копируют более сильные, перенимая то, что доступно подражанию, - внешние черты. Не то Лесков: литературные школы не наложили на нем резкого отпечатка. Самобытный талант всегда выносит сам из своей жизни, из непрерывного общения с людьми и природой огромный запас и знания, и развития, и свежих чувств.Как дикий дуб среди культурных, изнеженных яблонь рождается как-то сам, из случайно занесенного в сад желудя, оригинальный талант растет без всякого ухода и вырастает богатырем. Оригинальность - первый признак таланта, и даже великого таланта, но лишь при условии, если оригинальность естественна: только тогда она искренна и полна правды. Н. С. Лесков обладает избытком оригинальности, но не совсем естественной, переходящей в причудливость. На творчестве этого беллетриста лежит как бы печать раннего Возрождения, избытка бьющей силы при невозможности овладеть ею. Типы его излишне выпуклы и резки, язык излишне меток и колоритен; это чисто русский язык, но уж слишком пересыщенный русской солью, отягощенный курьезами, обилие которых подавляет. Неправильная, пестрая, антикварная манера делает книги Лескова музеем всевозможных говоров; вы слышите в них язык деревенских попов, чиновников, начетчиков, язык богослужебный, сказочный, летописный, тяжебный, салонный - тут встречаются все стихии великого океана русской речи. Язык Лескова, пока к нему не привыкнешь, кажется искусственным и пестрым. Как некогда венецианцы, делая набеги на восток, отовсюду привозили что-нибудь для своего собора св. Марка: то коринфскую колонну, то медных львов из Пирея, то обелиск из Египта, то фриз из афинского Акрополя, и как они, вводя постепенно все эти драгоценности в состав здания, построили фантастический, странный, бесстильный, почти бесформенный собор и в то же время своеобразный и красивый, - так и Лесков в постройке своего языка: он обобрал, кажется, все сокровищницы и кладовые русской речи.
Стиль его неправилен, но богат и даже страдает пороком богатства: пресыщенностью. В нем нет строгой, почти религиозной простоты стиля Лермонтова и Пушкина, у которых язык наш принял истинно классические, вечные формы, в нем нет изящной и утонченной простоты гончаровского и тургеневского письма, нет задушевной, житейской простоты языка Толстого, - язык Лескова редко прост; в большинстве случаев он очень сложен, хотя иногда красив и пышен. Есть любители языка - коллекционеры: как коллекционеры картин, бронзы и т. п., они не столько дорожат красотою слога, сколько его редкостностью: чем вычурнее словцо, чем пестрее фраза, тем они им милее. Таков Лесков как любитель языка, и подобные ему любители могут учиться у него, набирать в нем целые словари. В особенности характерны в этом отношении народные и бытовые рассказы Лескова, выдержанные в строго народном, сказочном стиле.

В высшей степени своеобразный язык Лескова соответствует оригинальности содержания. В художественном материале Лескова, в подборе типов и картин, в ходе фабулы всегда замечаются так же наклонности автора, как и в языке. И здесь тоже стремление к яркому, выпуклому,

Причудливому, резкому - иногда до чрезмерности, до разложения описываемой картины. Удивительная наблюдательность и острая память художника в Лескове постоянно граничат с инстинктом ученого-коллекционера. Каждое его произведение приподнимает угол завесы над тою или иною стороною русской жизни, и эта жизнь всегда показывается в ее доподлинном затрапезном виде, с характерными мелочами, требовавшими не только наблюдения, но и изучения. Подобно Флоберу, Лесков хочет знать весь быт и всю обстановку своих героев до последней черточки, стремится вооружить себя всеми красками, всеми средствами для своей живописи и, подобно Флоберу, погружаясь в материал для изучения, иногда теряется в нем, и цели начинают исчезать в средствах. Сочинения Лескова похожи на о’кна с фигурными и цветными стеклами: видимый сквозь них мир окрашен не совсем так, как в действительности, а ярче и фантастичнее, и очертания его не всегда правильны. Как Фет в поэзии, Лесков в беллетристике достигает своих эффектов иногда странными отступлениями от действительности, особенно резко подчеркивающими саму действительность.

Он всегда ищет и ждет, и это взволнованное ожидание заражает читателя и волнует его. Из чтения книг Лескова вы выходите не развлеченным и рассеянным, как после большинства заурядных авторов: его книги в вас внедряются и продолжают жить, продолжают тревожить и умилять, совершая в глубине совести вашей какую-то всегда нужную работу». (Из статьи «Художественная проповедь») М. Меньшиков

    1831 — 1895 Прозаик.  Родился 4 февраля (16 н.с.) в селе Горохове Орловской губернии в семье чиновника уголовной палаты, происходившего из духовного сословия. Детские годы прошли в поместье родственников Страховых, затем в Орле.

После выхода в отставку отец Лескова занялся сельским хозяйством в приобретенном им хуторе Панине Кромского уезда. В орловской глуши будущий писатель многое смог увидеть и узнать, что потом дало ему право сказать: "Я не изучал народ по разговорам с петербургскими извозчиками... я вырос в народе... я с народом был свой человек... я был этим людям ближе всех поповичей..." В 1841 — 1846 Лесков учился в Орловской гимназии, которую не удалось окончить: на шестнадцатом году он потерял отца, а имущество семьи погибло при пожаре. Лесков поступил на службу в Орловскую уголовную палату суда, давшую ему хороший материал для будущих произведений.

В 1849 при поддержке дяди, киевского профессора С.Алферьева, Лесков был переведен в Киев чиновником казенной палаты. В доме дяди, брата матери, профессора медицины, под влиянием прогрессивных университетских профессоров пробудился горячий интерес Лескова к Герцену, к великому поэту Украины Тарасу Шевченко, к украинской культуре, он увлекся старинной живописью и архитектурой Киева, став в дальнейшем выдающимся знатоком древнего русского искусства. В 1857 Лесков вышел в отставку и поступил на частную службу в крупную торговую компанию, которая занималась переселением крестьян на новые земли и по делам которой изъездил почти всю Европейскую часть России. Начало литературной деятельности Лескова относится к 1860, когда впервые выступил как прогрессивный публицист.

В январе 1861 Лесков поселяется в Петербурге с желанием посвятить себя литературной и журналистской деятельности. Он начал печататься в "Отечественных записках". В русскую литературу Лесков пришел, имея больтой запас наблюдений над русской жизнью, с искренним сочувствием к народным нуждам, что нашло свое отражение в его рассказах "Погасшее дело" (1862), "Разбойник"; в повестях "Житие одной бабы" (1863), "Леди Макбет Мценского уезда" (1865). В 1862 в качестве корреспондента газеты "Северная пчела" посетил Польшу, Западную Украину, Чехию. Ему хотелось ознакомиться с бытом, искусством и поэзией западных славян, которым он очень симпатизировал. Поездка закончилась посещением Парижа.

Весной 1863 Лесков вернулся в Россию. Хорошо зная провинцию, ее потребности, человеческие характеры, подробности быта и глубинные идейные течения, Лесков не принимал выкладки "теоретиков", оторванных от русских корней. Об этом он говорит в рассказе "Овцебык" (1863), в романах "Некуда" (1864), "Обойденные" (1865), "На ножах" (1870). В них обозначена тема неподготовленности России к революции и трагической судьбы людей, связавших свою жизнь с надеждой на ее скорое осуществление. Отсюда и разногласия с революционными демократами. В 1870 — 1880 Лесков многое переоценил; знакомство с Толстым оказывает на него большое влияние.

В его творчестве появилась национально-историческая проблематика: роман "Соборяне" (1872), "Захудалый род" (1874). В эти годы написал несколько повестей о художниках: "Островитяне", "Запечатленный ангел". Талантливость русского человека, доброта и щедрость его души всегда восхищали Лескова, и эта тема нашла свое выражение в рассказах "Левша (Сказ о тульском косом Левше и о стальной блохе)" (1881), "Тупейный художник" (1883), "Человек на часах" (1887). В наследии Лескова большое место занимают сатира, юмор и ирония: "Отборное зерно", "Бесстыдник", "Пустоплясы" и др. Повесть "Заячий ремиз" была последним крупным произведением писателя. Умер Лесков в Санкт-Петербурге.