Идея - изобразить вполне прекрасного человека. Труднее этого, по-моему, быть ничего не может, в наше время особенно. Вы, конечно, вполне с этим согласитесь. Идея эта и прежде мелькала в некотором художественном образе, но ведь только в некотором, а надобен полный». В другом письме того же времени - к племяннице, С. А. Ивановой, Достоевский говорил о своем замысле: «Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного, - всегда пасовали. Потому что эта задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал - ни наш, ни цивилизованной Европы - еще далеко не выработался.»
В тетрадях Достоевского с планами и набросками к роману содержится такая характеристика героя: «NB. - Взгляд его на мир: он все прощает, видит везде причины, не видит греха непростительного и все извиняет». О сложности своего замысла писатель говорит в следующей записи: «Синтез романа: Решение затруднения. Чем сделать лицо героя симпатичным читателю? Если Дон-Кихот и Пиквик, как добродетельные лица, симпатичны читателю и удались, так это тем, что они смешны. - Герой романа Князь если не смешон, то имеет другую симпатичную черту - он невинен».
Один из самых трагических образов русской литературы - образ Настасьи Филипповны. К ней привлечено внимание с первых страниц романа, еще до того, как она непосредственно появилась на сцене. Об этой женщине говорят в поезде Рогожин и Лебедев, ее портрет рассматривают в доме Епанчина. Достоевский как бы подчеркивает значение образа для всего развития действия романа, для судеб его героев. Он создает характер умной, страстной, сильно чувствующей женщины, возвышающейся духовно над пошлым миром Тоцких и Рогожиных и мечтающей о другой жизни, о нравственном возрождении.
Оскверненная, сделанная игрушкой прихотей низкого душой богача-аристократа, она мечтала о добром, честном, хорошем человеке, который поймет ее. Натура гордая, самолюбивая, она стремится освободиться от грязи и поругания и отомстить тем, кто надругался над нею. Душа ее ранена издевательством над ней, попытками отделаться от нее, продать пошлому и банальному Гане Иволгину. Она сама в заключительных сценах романа бросается к Рогожину, но понимает, что это - новое унижение и попрание ее достоинства, ее гордости, ее чувств. Мышкин взволнован ее трагической красотой; он чувствует в ней душу, стремящуюся подняться над этой жизнью. Но чувства Мышкина - не любовь; это сострадание, жалость, участие в судьбе человека, которому пришлось вынести так много горечи и унижений. Настасья Филипповна, которая в Мышкине впервые за всю жизнь «человека встретила», тянется к нему; ее привлекает и мысль о том, что, выходя замуж за князя, она бросила бы вызов, дала пощечину своим оскорбителям. И в то же время она не может идти к Мышкину, чувствует, что принесет только горе и страдание этому чистому, доверчивому человеку, не умеющему постоять за себя в этой волчьей среде. Она не в состоянии вынести раздирающих ее душу и сознание противоречий.
Мышкин первый видит, что Настасьей Филипповной овладевает безумие… Как мрачная тень, проходит рядом с образом Мышкина фигура Рогожина… Любовь не делает его ни яснее, ни чище. В трагически напряженной сцене, когда Рогожин с пачкой денег, завернутых в газету и перевязанных грубой бечевкой, является покупать Настасью Филипповну, есть такая деталь: «Костюм его был совершенно давешний, кроме совсем нового шелкового шарфа на шее, ярко-зеленого с красным, с огромною бриллиантового булавкой, изображавшею жука, и массивного бриллиантового перстня на грязном пальце правой руки».
Достоевский обычно не обращает большого внимания на костюм и внешний вид действующих лиц; но новый яркий шарф при старом приказчичьем костюме («одет я как холуй», - говорит Рогожин), бриллиантовый перстень на грязном пальце - это штрихи образа нового миллионера, на которые писателю важно было обратить внимание. И так же важно, что в старом отцовском доме, темном, мрачном, нелюдимом, Рогожин ничего не хочет менять: он живет, не зная, чего он хочет, без завтрашнего дня, без смысла и цели. Мышкин и Рогожин - это друзья-враги; Достоевский любит такие странные и причудливые сочетания. Один - воплощение бессильного благородства, примиряющего начала, лишенного почвы. Второй - грубая сила, порыв без благородства, без нравственного закона. Они вступают в действие вместе, встретившись в вагоне, и теряют разум вместе…
Сцена, где два дрожащих безумца что-то возбужденно шепчут друг другу у мертвого тела убитой Рогоясиным Настасьи Филипповны, - это сцена страшного итога. Каждый из героев вступил в действие со своими надеждами, своими планами и мечтами; один ехал, мечтая о какой-то деятельности в кругу хороших людей; другой мечтал о просторе, о безудержном разгуле, о красавице, которой думал добиться, - и ют чем все кончилось… Смерть Настасьи Филипповны, духовная, нравственная смерть Мышкина и Рогожина - таков результат столкновения трех главных героев романа с ужасом обыденной жизни. Эта сцена очень характерна для Достоевского. Ужас сконцентрирован, нагнетен в ней до предела. С жестокой обстоятельностью описана катастрофа, завершающая роман. Но катастрофа эта не случайна, это не просто страница из уголовной хроники. К ней закономерно ведет действие романа; к ней ведет и характер Рогожина, и характер Настасьи Филипповны; к ней ведет и слабость, бесхарактерность Мышкина.
Действующие лица романа «Идиот» часто самораскрываются в монологах, они и исповедуются, и проповедуют, и обличают. Вот почему в романах писателя всегда такую выдающуюся роль играет речь героев. Романы Достоевского драматичны. Некоторые исследователи даже называли их «романами-трагедиями», писали о «театрализации» действия как основном приеме Достоевского. Нельзя, однако, забывать о роли авторского повествования, и прежде всего о писательском проникновении в духовный мир действующих лиц, о мастерской передаче их состояния, о внутренних монологах - то есть о том, что не укладывается в рамки искусства театра.
Социально-философские романы Достоевского - это произведения, в которых с редкостной силой таланта использованы все возможности эпического повествования. Роман от начала до конца напряжен и динамичен. Стоит напомнить, что вся первая часть его представляет собой описание только одного дня жизни его героев. Сколько знакомств, сколько судеб, сколько узлов будущих конфликтов связано в описании всего одного дня! А за этим описанием стоит вся гнетущая, нервная, давящая человека и не отпускающая его никуда напряженность жизни.
