Трактовка проблемы зла в рассказе Бунина «Петлистые уши»

Совершенно новая для русского культурного сознания трактовка проблемы зла представлена в рассказе «Петлистые уши». Произведение Бунина полемически противопоставлено взгляду на эту проблему Достоевского. Б отличие от подавляющего большинства бунинских персонажей, герой «Петлистых ушей» Соколович имеет осознанную философию, опираясь на которую он совершает поступок. Может показаться, что это сближает его, например, с Раскольниковым. Но при более пристальном взгляде становится очевидным коренное отличие Соколовича от героев Достоевского и героев других писателей-реалистов XIX века. В. Я. Линков в этой связи замечает следующее: «Действия Раскольникова порождены мыслью, хотя и ошибочной; последняя, в свою очередь, коренится в особенностях эпохи - и духовных, и социальных, и экономических. В «Преступлении и наказании» мы видим сложное взаимодействие в личности героя различных всеобщих сил, индивидуальных особенностей и человеческой природы. Мы видим полную динамики внутреннюю борьбу».

Соколович отличается полным отсутствием какой бы то ни было подвижности внутренней жизни, какой бы то ни было внутренней борьбы. Единственная сила, побуждающая его к поступкам, заключена в страсти к убийству. Важно подчеркнуть, что мировоззрение героя никак не обусловлено историческими причинами - особенностями социальной среды, воспитания и т. п. Писатель полностью подчиняет сознание своего героя биологическим, неизменным свойствам человеческой натуры. В работе над текстом рассказа Бунин, как и Достоевский, стремился к обобщениям всечеловеческого масштаба, что ставит рассматриваемые в нем проблемы на уровень проблем Достоевского. Но, по мысли Бунина, вся история человеческой цивилизации - философии, религии, искусства, повседневной жизни - свидетельствует о неизменной жестокости человека. В своей обвинительной речи Соколович смешивает времена и страны, революционеров, царей и уголовников, настаивая на присущей всем и во все времена страсти убивать, не испытывая раскаяния. Демонстративный антиисторизм Бунина привел его к искажению гуманистической концепции Достоевского, который, как он считал, был склонен идеализировать человека.
Однако Достоевский, как известно, никогда не утверждал, что всякое убийство порождает муки совести. Достаточно вспомнить его Орлова из «Записок из Мертвого дома», который с откровенным презрением реагировал на любые попытки вызвать в нем хоть малейший намек на раскаяние. Существо расхождения взглядов Достоевского и Бунина в их истолковании природы человека заключается в следующем. Великий русский реалист создал образ и концепцию человека свободного, выбирающего для себя преступление или «подвиг добра» и потому полностью ответственного за свои поступки и действия. В мире Бунина свободы нет. Его герой неизменен в своей внутренней сущности, полностью подчинен биологической природе и может быть только убийцей. Соколович - патологическая личность, поэтому он неответствен ни перед нравственными, ни перед юридическими законами. Рассказ «Петлистые уши» дает понимание того, что Бунин стремился противопоставить приемам типизации в литературе XIX века. В его герое усилены некоторые неизменные свойства, присущие людям во все времена и совершенно не подвластные их воле.

Анализируя художественный мир бунинской прозы, мы видим тонкую поэтизацию им множества героев, которые предстают воплощением добра, света, любви и красоты. Но все они действуют под влиянием некоего общего онтологического закона существования, не контролируемого ни разумом, ни нравственным чувством. Тотальная несвобода человека у Бунина делает невозможным любое этическое суждение о его действии и снимает с героя нравственную и этическую ответственность за совершенные поступки. « У Бунина этика не имеет глубоких оснований в человеческой природе: счастье, радость, страх смерти независимы от нее. А такая область человеческих чувств, как любовь,- совершенно вне этических норм и требований, в произведениях Бунина ценится только сила и красота самого чувства». Сфера же идей и исторического движения оказывается вне мира писателя, как лишенная красоты, поэзии и смысла.