Ифигения в Тавриде

Тавридой древние греки называли современный Крым. Там жили тавры — скифское племя, которое чтило богиню-деву и приносило ей человеческие жертвы, которые в Греции давно уже вышли из обычая. Греки считали, что эта богиня-дева — не кто иная, как их Артемида-охотница. У них был миф, при завязке и при развязке которого стояла Артемида, и оба раза — с человеческим жертвоприношением, — правда, мнимым, несовершившимся. Завязка этого мифа была на греческом берегу, в Авлиде, а развязка — на скифском берегу, в Тавриде. А между завязкой и развязкой протянулась одна из самых кровавых и жестоких историй греческой мифологии. У великого аргосского царя Агамемнона, главного вождя греческой рати в Троянской войне, была жена Клитемнестра и было от неё трое детей: старшая дочь Ифигения, средняя дочь Электра и младший сын Орест. Когда греческая рать отплывала в поход на Трою, богиня Артемида потребовала, чтобы Агамемнон принёс ей в жертву свою дочь Ифигению. Агамемнон сделал это; как это произошло, Еврипид показал в трагедии «Ифигения в Авлиде». В последнее мгновение Артемида сжалилась над жертвой, подменила девушку на алтаре ланью, а Ифигению умчала на облаке в далёкую Тавриду. Там стоял храм Артемиды, а в храме хранилось деревянное изваяние богини, будто бы упавшее с небес. При этом храме Ифигения стала жрицей.

Из людей никто не видел и не знал, что Ифигения спаслась: все думали, что она погибла на алтаре. Мать ее Клитемнестра затаила за это смертную ненависть к мужу-детоубийце. И когда Агамемнон воротился победителем с Троянской войны, она, мстя за дочь, убила его своей рукой. После этого сын ее Орест с помощью сестры своей Электры, мстя за отца, убил родную мать. После этого богини кровной мести Эриннии, мстя за Клитемнестру, наслали на Ореста безумие и гнали его в муках по всей Греции, пока его не спасли бог Аполлон и богиня Афина. В Афинах был суд между Эринниями и Орестом, и Орест был оправдан. Обо всем этом подробно рассказал Эсхил в своей трилогии «Орестея».

Не рассказал он только об одном. Во искупление вины Орест должен был совершить подвиг: добыть в далёкой Тавриде кумир Артемиды и привезти его в афинскую землю. Помощником ему был его неразлучный друг Пилад, женившийся на сестре его Электре. Как совершили Орест и Пилад своё дело и как при этом Орест нашёл свою сестру Ифигению, которую считал давно погибшей, — об этом Еврипид написал трагедию «Ифигения в Тавриде».

Действие — в Тавриде перед храмом Артемиды. Ифигения выходит к зрителям и рассказывает им, кто она такая, как спаслась в Авлиде и как служит теперь Артемиде в этом скифском царстве. Служба тяжела: всех чужеземцев, каких занесёт сюда море, здесь приносят в жертву Артемиде, и она, Ифигения, должна готовить их к смерти. Что с ее отцом, матерью, братом, она не знает. А сейчас ей приснился вещий сон: рухнул аргосский дворец, среди развалин стоит одна лишь колонна, и она обряжает эту колонну так, как обряжают здесь чужеземцев перед жертвой. Конечно, эта колонна — Орест; а предсмертный обряд только и может значить, что он умер. Она хочет его оплакать и уходит позвать для этого своих прислужниц.

Пока сцена пуста, на неё выходят Орест с Пиладом. Орест жив, и он в Тавриде; им назначено похитить кумир вот из этого храма, и они присматриваются, как туда проникнуть. Они сделают это ночью, а день переждут в пещере у моря, где спрятан их корабль. Туда они и направляются, а на сцену возвращается Ифигения с хором прислужниц; вместе с ними она оплакивает и Ореста, и злой рок своих предков, и свою горькую долю на чужбине.

Вестник прерывает их плач. Только что на морском берегу пастухи схватили двух чужеземцев; один из них бился в припадке и заклинал преследовательниц Эринний, а другой пытался помочь ему и защитить его от пастухов. Обоих отвели к царю, и царь приказал обычным чином принести их в жертву Артемиде: пусть Ифигения приготовится к положенному обряду. Ифигения в смятении. Обычно эта служба при кровавой жертве в тягость ей; но сейчас, когда сон сказал ей, что Орест погиб, сердце ее ожесточилось и она почти радуется их будущей казни. О, зачем не занесло сюда виновников Троянской войны — Елену и Менелая! Хор горюет о далёкой родине.

Вводят пленников. Они молоды, ей жаль их. «Как тебя зовут?» — спрашивает она Ореста. Он мрачно молчит. «Откуда ты?» — «Из Аргоса». — «Пала ли Троя? Уцелела ли виновница Елена? а Менелай? а Одиссей? а Ахилл? а Агамемнон? Как! он погиб от жены! А она от сына! а сын — жив ли Орест?» — «Жив, но в изгнанье — всюду и нигде». — «О счастье! сон мой оказался ложным». — «Да, лживы сны и лживы даже боги», — говорит Орест, думая о том, как они послали его за спасением, а привели на смерть.

«Если вы из Аргоса, то у меня к вам просьба, — говорит Ифигения. — У меня есть письмо на родину; я пощажу и отпущу одного из вас, а он пусть передаст письмо, кому я скажу». И она уходит за письмом. Орест и Пилад начинают благородный спор, кому из них остаться в живых: Орест велит спастись Пиладу, Пилад — Оресту. Орест пересиливает в споре: «Я погубил мать, неужели я должен погубить ещё и друга? Живи, помни обо мне и не верь лживым богам». «Не гневи богов, — говорит ему Пилад, — смерть близка, но ещё не наступила». Ифигения выносит писчие дощечки. «Кто повезёт их?» — «Я, — говорит Пилад. — Но кому?» — «Оресту, — отвечает Ифигения. — Пусть он знает, что сестра его Ифигения не погибла в Авлиде, а служит Артемиде Таврической; пусть придёт и спасёт меня от этой тяжкой службы». Орест не верит своим ушам. «Я должен передать это письмо Оресту? — переспрашивает Пилад. — Хорошо: передаю!» — и он вручает писчие дощечки товарищу. Ифигения не верит своим глазам. «Да, я твой брат Орест! — кричит Орест. — Я помню тканное тобой покрывало, где ты изобразила затмение солнца, и прядь волос, которую ты оставила матери, и прадедовское копье, которое стояло в твоём тереме!» Ифигения бросается ему в объятия — подумать только, она чуть не стала убийцей брата! Ликующими песнями празднуют они узнание.

Сбылось нечаянное, но осталось главное: как же Оресту добыть и увезти кумир Артемиды из таврического храма? Храм под охраной, и со стражей не сладить. «Я придумала! — говорит Ифигения, — я обману царя хитростью, а для этого скажу ему правду. Я скажу, что ты, Орест, убил свою мать, а ты, Пилад, помогал ему; поэтому оба вы нечисты, и прикосновение ваше осквернило богиню. И над вами и над статуей нужно совершить очищение — омовение в морской воде. Гак и вы, и я, и статуя выйдем к морю — к вашему кораблю». Решение принято; хор поёт песню в честь Артемиды, радуясь Ифигении и завидуя ей: она вернётся на родину, а им, прислужницам, ещё ДОЛГО тосковать на чужбине.

Ифигения выходит из храма с деревянной статуей богини в руках, навстречу ей — царь. Служение Артемиде — женское дело, царь не знает его тонкостей и послушно верит Ифигении. Очищение кумира — это таинство, пусть же стража удалится, а жители не выходят из домов, а сам царь займётся окуриванием храма, чтобы у богини была чистая обитель. (Это тоже правда: богиню нужно очистить от крови человеческих жертвоприношений, а чистая обитель ей будет в афинской земле.) Царь входит в храм, Ифигения с молитвою Артемиде следует к морю, за ней ведут Ореста и Пилада. Хор поёт песню в честь вещего Аполлона, наставителя Ореста: да, бывают лживы сны, но не бывают лживы боги!

Наступает развязка. Вбегает вестник, вызывает царя: пленники бежали, и с ними — жрица, и с нею — кумир богини! Они, стражники, долго стояли отворотясь, чтобы не видеть таинств, но потом обернулись и увидели у берега корабль, а на корабле беглецов; стражники бросились к ним, но было поздно; скорее на суда, чтобы перехватить преступников! Однако тут, как часто бывает в развязках у Еврипида, возникает «бог из машины»: над сценою появляется богиня Афина. «Остановись, царь: дело беглецов угодно богам; оставь их в покое и отпусти вслед им вот этих женщин из хора. А ты смелей, Орест: правь к афинской земле и там на берегу воздвигни святилище Артемиде; человеческих жертв ей больше не будет, но в память о Тавриде в главный праздник на ее кумир будут брызгать кровью. А ты, Ифигения, станешь первой жрицей в этом храме, и потомки там будут чтить твою могилу. А я спешу вам вслед в мои Афины. Вей, попутный ветер!» Афина исчезает, таврический царь остаётся коленопреклонённым, трагедии конец.

Вариант 2:

Есть миф, рассказывающий и Тавриде и таврах – скифском племени, проживающим на этом острове. У них был обычай – человеческие жертвы во имя богини-девы. Греки же ее считали Артемидой-охотницей. С ней их связывало два мифа: первый в Авлиде, второй – на берегу Тавриды.

Первый миф рассказывает о царе Агамемноме, как тот повел войско на Трою, но что б Афина была на их стороне, царь приносит в жертву старшую дочь Ифигению. У Агамемнома и Клитемнестры было две дочери Ифигения и Электра, а также младший сын Орест. Жертвоприношение дочери Еврипид описал в своей трагедии «Ифигения в Авлиде». В момент казни, Артемида проявила милость над девушкой, забрав и сделав ее жрицей в своем храме, а на смертный алтарь подбросила тело лани. Никто не заметил такой подмены, но обида за смерть дочери затаилась в сердце матери.

Победив и вернувшись дамой, царь был холоднокровно убит своей женой Клитемнестрыой. Но женщина поплатилась за свое деяние, будучи убитой руками собственного сына и дочери. Орест был наказан за свой поступок богиней крови Эриннией, скитавшись в муках в стенах Греции, пока его не спасли Афина и Аполлон. Был суд, постановлением которого Орест был оправдан.

Но так же есть и второй миф, в котором идет речь о подвиге Ореста во имя искупления своей вины. Он должен добыть для Артемиды ее кумир в далекой Тавриде. В помощники парень берет лучшего друга Пилада, мужа его сестры Электры.

К острову они добрались засветло. Решив не предпринимать никаких действий, отправились к берегу в пещеру переждать день, но были схвачены и доставлены к царю, приговорившего их к жертвоприношению Артемиде. Попав к Ифигении, она просит одного из них доставить весточку к ней на родину, в Агрос, соответственно даровав посланнику жизнь. Друзья стали выбирать, кто останется в живых, и Орест выдвигает на это дело своего друга Пилада. Ифигения дает ему писчие дощечки и просит передать их своему брату Оресу, который живет в Аргосе. В недоумении Пилад переспрашивает, но когда Ифигения подтвердила свои слова, он разворачивается к другу и вручает ему дощечки. Ифигения не верит своим глазам. «Да, я твой брат Орест! — кричит Орест. Он рассказал сестре о поручении богини и та придумала план, как им унести статую со дворца. Под предлогом очищения храма, Ифигения с братом и его другом, держа кумира в руках, покидают дворец, направляясь к морю, где спрятан корабль Ореста. В скорее к царю прибегает вестник с информацией, что царя одурачили пленники с жрицей в заговоре и они похитили кумира. Кинувшись на берег, стражники увидали отплывающий корабль с беглецами, и, пытаясь догнать их на своих кораблях, к ним появилась Артемида и велела остановить погоню, а Оресту добраться к афинской земле и воздвигнуть памятник Артемиде.

    Великий драматург родился на Саламине, в день знаменитой победы греков над персами в морском сражении, 23 сентября 480 до н. э., от Мнесарха и Клейто. Родители оказались на Саламине в числе других афинян, бежавших от войска персидского царя Ксеркса. Точная привязка дня рождения Еврипида к победе является приукрашением, которое часто встречается в рассказах античных авторов о великих. Так в Суде сообщается, что мать Еврипида зачала его в то время, когда Ксеркс вторгся в Европу (май, 480 до н. э.), из чего следует, что в сентябре он родиться никак не мог. Надпись на Паросском мраморе определяет год рождения драматурга как 486 до н. э., причем в этой летописи греческой жизни имя драматурга упоминается 3 раза — чаще, чем имя любого царя. По другим свидетельствам дата рождения может быть отнесена к 481 до н. э.
    Отец Еврипида был уважаемым и судя по всему богатым человеком, мать Клейто занималась продажей овощей. В детстве Еврипид серьёзно занимался гимнастикой, даже выиграл соревнования среди мальчиков и хотел было попасть на Олимпийские игры, но был отвергнут по молодости. Потом занимался рисованием, без особого, впрочем, успеха. Затем стал брать уроки в ораторском искусстве и литературе у Продика и Анаксагора и уроки философии у Сократа. Еврипид собирал книги в библиотеку, а вскоре сам стал писать. Первая пьеса, «Пелиад», вышла на сцену в 455 до н. э., но тогда автор не победил из-за ссоры с судьями. Первый приз за мастерство Еврипид завоевал в 441 до н. э. и с тех пор вплоть до смерти создавал свои творения. Общественная активность драматурга проявилась в том, что он участвовал в посольстве в Сиракузы на Сицилии, видимо поддерживая цели посольства авторитетом писателя, признанного всей Элладой.
    Семейная жизнь Еврипида складывалась неудачно. От первой жены, Хлоирины, имел 3 сыновей, но развелся с ней из-за её супружеской неверности, написав пьесу «Ипполит», где высмеивал сексуальные отношения. Вторая жена, Мелитта, оказалась не лучше первой. Еврипид снискал славу женоненавистника, что давало повод шутить над ним мастеру комедии Аристофану.
    В 408 до н. э. великий драматург принял решение покинуть Афины, приняв приглашение македонского царя Архелая. Неизвестно точно, что повлияло на решение Еврипида. Историки склоняются к мысли, что основной причиной явилась если и не травля, то обида ранимой творческой личности на сограждан за непризнание заслуг. Дело в том, что из 92 пьес только 4 были отмечены призами на театральных состязаниях при жизни автора, и одна пьеса посмертно. О популярности драматурга в народе говорит рассказ Плутарха про страшное поражение афинян на Сицилии в 413 до н. э.:
    «Их продавали в рабство и ставили на лбу клеймо в виде лошади. Да, были и такие, кому вдобавок к неволе привелось терпеть ещё и это. Но даже в такой крайности им приносило пользу чувство собственного достоинства и умение себя держать. Владельцы либо отпускали их на свободу, либо высоко ценили. А некоторых спас Еврипид. Дело в том, что сицилийцы, вероятно, больше всех греков, живущих за пределами Аттики, чтили талант Еврипида. Когда приезжающие доставляли им небольшие отрывки из его произведений, сицилийцы с наслаждением вытверживали их наизусть и повторяли друг другу. Говорят, что в ту пору многие из благополучно возвратившихся домой горячо приветствовали Еврипида и рассказывали ему, как они получали свободу, обучив хозяина тому, что осталось в памяти из его стихов, или как, блуждая после битвы, зарабатывали себе пищу и воду пением песен из его трагедий.»
    Архелай выказывал знаменитому гостю почет и демонстративное уважение до такой степени, что знаки расположения явились причиной гибели самого царя. Аристотель в труде «Политика» сообщает о неком Декамнихе, которого выдали для бичевания Еврипиду за нанесённую тому обиду, и этот Декамних в отместку организовал заговор, в результате которого Архелай погиб. Случилось это уже позже смерти самого Еврипида в 406 до н. э. Смерть столь замечательной личности породила легенды, изложенные в Суде:
    «Еврипид окончил жизнь в результате заговора Арридея из Македонии и Кратея из Фессалии, поэтов, ревнующих к славе Еврипида. Они подкупили за 10 мин придворного по имени Лисимах, чтобы тот спустил с привязи на Еврипида царских гончих, за которыми следил. Другие говорят, что Еврипид был разорван не псами, но женщинами, когда он ночью спешил на свидание с Кратером, юным любовником Архелая. Третьи утверждают, что он собирался встретиться с Никодикой, женой Арефа.»
    Версия про женщин — грубая шутка с намёком на пьесу Еврипида «Вакханки», где обезумевшие женщины разорвали царя. Про любовь престарелого писателя к юношам сообщает Плутарх в «Цитатах». Современная версия более приземлённая — организм 75-летнего Еврипида просто не выдержал суровой зимы в Македонии.
    Афиняне испросили разрешения захоронить драматурга в родном городе, но Архелай пожелал оставить могилу Еврипида в своей столице, Пелле. Софокл, узнав о смерти драматурга, заставил актёров играть пьесу с непокрытыми головами. Афины поставили в театре статую Еврипида, воздав ему почести после смерти. Плутарх передал легенду: в гробницу Еврипида ударила молния, великое знамение, которого удостоился из знаменитых людей только Ликург.