Сочинение на тему: о чем рассказ Господин из Сан-Франциско Бунина

Ощущением катастрофы пронизаны и другие рассказы, на­писанные Буниным в середине 10-х годов. Трагическим фоном их стали события русской революции 1905 г. и картины первой мировой войны, которую писатель видит как конец мира, ги­бель цивилизации. В его дневниках, письмах отражается это на­строение: «Все газеты полны убийствами, снимками повешен­ных». «Смертельно устал — опять-таки уж очень давно, — и все не сдаюсь. Должно быть, большую роль сыграла тут война, — какое великое душевное разочарование принесла она мне!» Трагизм жизни, отчаяние автора переданы в одном из самых известных его рассказов — «Господин из Сан-Франциско» (1915). Произведение построено как антитеза подлинной жизни и механического существования, жизни и смерти. Герой расска­за, богатый американец, имени которого никто не запомнил, ехал с женой и дочерью отдыхать. Обратим внимание на деталь: у человека нет имени, нет того, что отличает от других, что де­лает его самим собой. Еще один штрих: герою 58 лет, но, как подчеркивает автор, он пока еще не жил, а лишь существовал, «возлагая все надежды на будущее». В конце рассказа мы вер­немся к этому, чтобы ответить на вопрос: ради чего была про­жита жизнь? Можно предположить, что путешествие — вопло­щение мечты господина, но Бунин показывает, что это за воп­лощение: жизнь на пароходе — то «возбуждение аппетита», то утоление его. Автор во всех подробностях передает детали путе­шествия и быта господина. Но при всей конкретности изобра­жаемого картина приобретает все более глубокий философский подтекст и ярко выраженную трагедийную окраску. Автор ис­пользует различные возможности символизации повествования. Уже в самом названии парохода — «Атлантида» — звучит мотив обреченности, предчувствие гибели. Тревогой наполнены и описание грозного океана, и портрет командира корабля, в ко­торых сгущаются краски, подчеркивается контраст между ощу­щением близкой гибели и полной беспечностью пассажиров: «По вечерам этажи «Атлантиды» сияли во мраке как бы огнен­ными несметными глазами… Океан, ходивший за стенами, был страшен, но о нем не думали, твердо веря во власть над ним командира, рыжего человека чудовищной величины и грузнос- ти, всегда как бы сонного, похожего в своем мундире с широ­кими золотыми нашивками на огромного идола и очень редко появлявшегося на люди из своих таинственных покоев…»

Громадный корабль показан как многослойный пирог, его ярусы — это не только и не столько отражение социального расслоения, сколько круги ада, где одни работают, чтобы на­кормить и ублажить других, ведущих лживую и фальшивую жизнь. Расплата наступает неминуемо, и расплата эта — смерть, а трюм — это ад. Но еще более, чем непонимание жизни, чем сама смерть, потрясает неуважение к смерти.

Богатого и сильного господина все и везде принимают с по­четом, но когда он умирает, то оказывается в самом низу ко­рабельного ада: «теперь его скрывали от живых — глубоко спус­тили в просмоленном гробе в черный трюм». А наверху продол­жается жизнь, бесконечный бал, на палубе по-прежнему танцует наемная пара, но уже ясно, что и им надоело играть роль. Бунин делает еще более страшной картину движения это­го корабля, показывая, что все это происходит на глазах сим­волического Дьявола, следившего со скал Гибралтара: что бу­дет с этим кораблем, что ждет его в будущем? Возможно ли предвидеть это? Но все вопросы остаются без ответа, как и тот, что задает Бунин: «Что чувствовал, что думал господин из Сан- Франциско в этот столь знаменательный для него вечер?» И как вывод-обобщение приведем слова Ю. Айхенвальда, посвящен­ные бунинскому рассказу: «Громадный корабль человеческого греха движется по океану мира, и только грубая смерть вдруг кого-нибудь из этих грешников из Сан-Франциско или других городов вытолкнет из пышных зал и столкнет в космическую пучину; другие же остаются равнодушными, пока не наступит и их неизбежный черед».