Девяносто третий год

В последних числах мая солдаты и маркитантка парижского батальона «Красная шапка» натыкаются в Содрейском лесу на бретонскую крестьянку с тремя детьми — грудной девочкой и двумя мальчиками чуть постарше. У Мишель Флешар убили мужа и сожгли хижину — оставшись без куска хлеба, несчастная бредёт куда глаза глядят. По предложению сержанта Радуба батальон усыновляет Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. 1 июня из Англии отплывает военный фрегат «Клеймор», замаскированный под торговое судно: ему предстоит доставить во Францию пассажира — высокого старика в крестьянской одежде и с осанкой принца. В пути происходит несчастье: один из канониров плохо закрепил пушку, огромная махина срывается, и повреждённый корабль теряет управление. Оплошавший канонир пытается исправить дело — в решающий момент величественный старик, рискуя жизнью, бросает под колеса мешок с фальшивыми ассигнациями, и пушку водворяют на место. Капитан обращается за распоряжениями к старику: тот награждает канонира крестом Святого Людовика, а затем приказывает расстрелять его. Потерявший драгоценное время фрегат гибнет в неравном бою с французской эскадрой, но перед этим роялисты незаметно спускают шлюпку, чтобы спасти старика — будущего вождя мятежной Вандеи. Один из матросов вызывается сопровождать его: когда же они остаются вдвоём, вынимает пистолет — убитый канонир был его братом. Старик хладнокровно поясняет, что виновный всего лишь получил по заслугам. Если матрос не боится вечного проклятия, пусть мстит — тогда его родную Бретань захватят кровожадные безбожники-республиканцы. Перед железной логикой этих аргументов Гальмало устоять не может — встав на колени, он умоляет о прощении и клянётся в верности «монсеньёру». Старик поручает ему оповестить всех приверженцев веры и короля, что сборным пунктом назначается замок Тург. Гальмало радостно кивает: это владения его сеньора, маркиза де Лантенака, он там вырос и в детстве часто лазал в подземный ход, о котором никто не знает… Старик прерывает матроса: в Турге нет ничего подобного, это обычные россказни местных крестьян. Высадившись на берег, аристократ и матрос расстаются: Гальмало отправляется с поручением, а старик идёт к ближайшей деревне. Дорогу ему преграждает нищий — господину маркизу нельзя туда идти, за его голову назначена награда. Добрый Тельмарш укрывает Лантенака в собственной лачуге, поскольку ему претит мысль о предательстве. Наутро маркиз видит распоряжение о своём расстреле, подписанное командиром экспедиционного корпуса Говеном — это имя производит на старика сильнейшее впечатление. Внезапно со всех сторон, словно из-под земли, возникают люди — бретонцы, узнав о появлении вождя, ринулись к месту его высадки и уничтожили стоявший в деревне республиканский отряд. Лантенак приказывает расстрелять пленных, не сделав исключения и для двух женщин. Ему сообщают о трёх ребятишках: он велит взять их с собой — дальше будет видно, что с ними делать. А Тельмарш подбирает одну из расстрелянных женщин: этой кормящей матери повезло — пуля всего лишь перебила ей ключицу. Европа воюет с Францией, а Франция воюет с Парижем. Город дышит революцией — здесь даже улыбаются героически, а маленькие дети лепечут «са ira». В трибунах и проповедниках нет недостатка; среди них выделяется бывший священник Симурден — человек свирепой праведности и пугающей чистоты. У него есть только одна привязанность: в молодые годы он был наставником маленького виконта, которого полюбил всей душой. Когда мальчик вырос, воспитателю показали на дверь, и он потерял своего ученика из вида. Затем грянула великая буря: Симурден, отрекшись от сана, целиком посвятил себя делу восставшего народа — в 93 году он становится одним из самых влиятельных членов Епископата, который, наряду с Конвентом и Коммуной, обладает всей полнотой власти в революционной столице. 28 июня в кабачке на улице Павлина происходит тайное совещание: за столом сидят прилизанный молодой человек в небесно-голубом фраке, краснолицый гигант с львиной гривой волос и отвратительный карлик в женской вязаной кофте — Робеспьер, Дантон и Марат. Вожди ссорятся: Робеспьер считает, что главная опасность исходит от Вандеи, Дантон утверждает, что нет ничего страшнее внешнего врага, а Марат жаждет диктатуры — революцию погубит разноголосица мнений. Появление Симурдена прерывает спор. Бывший священник принимает сторону Робеспьера: если не задушить вандейский мятеж, зараза распространится по всей стране. маркиз де Лантенак прекрасно знает, что нужно делать — ему достаточно отвоевать небольшой плацдарм на побережье, и во Францию высадятся английские войска. Робеспьер, мгновенно оценив достоинства Симурдена, назначает его уполномоченным Конвента в Вандею — он будет состоять при молодом командире, который обладает большими воинскими талантами, но отличается излишней снисходительностью к пленным. Этот юноша из бывших дворян, и зовут его Говен. Услышав это имя, Симурден бледнеет, но от поручения не отказывается. От взора Марата не ускользает ничто: по его настоянию Конвент уже на следующий день принимает указ о том, что любой командир, отпустивший захваченного с оружием в руках врага, должен быть обезглавлен на гильотине.

В начале июля незнакомый всадник останавливается на постоялом дворе, неподалёку от бретонского города Доля. Хозяин советует путешественнику обогнуть Доль стороной: там дерутся, причём схлестнулись двое бывших — маркиз де Лантенаки виконт де Говен. Они к тому же родственники — Говен приходится Лантенаку внучатым племянником. Пока молодому республиканцу везёт больше — он теснит старого роялиста, не давая закрепиться на побережье. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы маркиз не приказал расстрелять женщину — мать троих детей. Ребятишек он забрал с собой, и уцелевшие солдаты батальона «Красная шапка» сражаются теперь с таким остервенением, что натиска их не выдерживает никто. Поблагодарив трактирщика, незнакомец скачет в Доль и, попав в самую гущу сражения, принимает на себя удар сабли, предназначенный Говену. Растроганный юноша узнает любимого учителя. Симурден также не может скрыть своих чувств: его милый мальчик стал мужчиной и превратился в подлинного ангела Революции. Оба страстно желают, чтобы Республика восторжествовала, но воплощают собой два полюса истины: Симурден стоит за республику террора, а Говен — за республику милосердия. Однако по отношению к Лантенаку юноша настроен столь же непримиримо, как и его бывший наставник: в отличие от невежественных крестьян маркиз действует вполне осознанно, и ему пощады не будет. Через несколько недель с вандейским мятежом почти покончено — крестьяне разбегаются, не в силах противостоять регулярным войскам. В один из августовских дней начинается осада замка Тург, где укрылся Лантенак с несколькими соратниками. Положение маркиза безнадёжно, и Симурден с нетерпением ждёт прибытия гильотины из Парижа. Но в замке находятся трое ребятишек Мишель флешар: их помещают на втором этаже башни, в библиотеке с массивной железной дверью, а на первом и третьем этажах складывают горючие материалы. Затем осаждённые предъявляют ультиматум: если им не дадут свободно уйти, дети-заложники погибнут. Говен посылает за лестницей в ближайшую деревню, а Симурден готов отпустить всех мятежников, кроме Лантенака. Вандейцы, с презрением отвергнув эти условия, принимают безнадёжный бой. Когда они исповедуются, готовясь к неминуемой смерти, камень в стене отходит в сторону — подземный ход действительно существует, и Гальмало подоспел вовремя. Свирепый Иманус вызывается задержать атакующих на четверть часа — этого достаточно для отхода. Сержант Радуб первым врывается в замок, но агонизирующий вандеец успевает поджечь фитиль. Республиканцы в бессильной ярости наблюдают за пожаром. Лантенак ускользнул, а дети неизбежно погибнут: железную дверь невозможно взломать, и на второй этаж нельзя забраться без лестницы — её сожгли крестьяне, устроившие засаду для гильотины, которая добралась до замка благополучно. Самый страшный момент наступает, когда обречённых детей видит мать — пережившая расстрел Мишель Флешар отыскала наконец Жоржетту, Рене-Жана и Гро-Алена. Услышав её звериный крик, Лантенак возвращается через подземный ход к железной двери, отпирает её ключом и исчезает в клубах пламени — вслед за тем с грохотом рушатся полы. Старик спасает ребятишек, воспользовавшись лестницей, которая была в библиотеке, а затем спускается сам — прямо в руки Симурдена. Маркиза ждёт военный суд (чистая формальность), а затем гильотина. Ночью Говен отпускает Лантенака: чистый юноша не может допустить, чтобы Республика запятнала себя, ответив казнью на акт великого самопожертвования. Молодого командира предают суду: голос Симурдена оказывается решающим, и он без колебания приговаривает юношу к смерти. Когда голова Говена падает под ударом ножа гильотины, раздаётся выстрел — Симурден исполнил свой ужасный долг, но жить после этого не может.

    ГЮГО, ВИКТОР (Hugo, Victor) (1802–1885), великий французский поэт, романист, драматург; лидер романтического движения во Франции. Родившийся 26 февраля 1802 в Безансоне Виктор Мари был третьим сыном капитана (позднее генерала) Ж.Л.С.Гюго (родом из Лотарингии) и Софи Требюше (родом из Бретани). Родители совершенно не подходили друг другу и часто разъезжались; 3 февраля 1818 они получили официальное разрешение жить раздельно. Мальчик воспитывался под сильным влиянием матери, волевой женщины, разделявшей роялистские и вольтерьянские взгляды. После смерти жены в 1821 отец сумел вернуть любовь сына.
    Долгое время образование Гюго было бессистемным. Несколько месяцев он провел в мадридском колледже Ноблес; во Франции его наставником стал бывший священник отец де ла Ривьер. В 1814 он поступил в пансион Кордье, откуда наиболее способные ученики переходили в лицей Людовика Великого. К этому периоду относятся его самые ранние стихотворные опыты – большей частью переводы из Вергилия. Вместе с братьями он предпринял издание журнала «Литературный консерватор» («Le Conservateur littraire»), где были опубликованы его ранние поэтические произведения и первая версия мелодраматического романа Бюг Жаргаль (Bug Jargal, 1821). Его приняли в роялистское «Общество изящной словесности». Увлечение подругой детских лет Адель Фуше встретило решительное неодобрение матери. После ее смерти отец позволил влюбленным встречаться, и этот период ухаживания отразился в Письмах к невесте (Lettres la fiance). Первая поэтическая книга Гюго, Оды и разные стихотворения (Odes et posies diverses, 1822), была замечена королем Людовиком XVIII, которому пришлись по вкусу оды в роялистском духе. Не по летам зрелому поэту была назначена ежегодная пенсия в 1200 франков, что позволило Виктору и Адели повенчаться 12 октября 1822.
    Определение «меланхолический романтик» никак не подходит к Виктору Гюго периода 1820-х годов. Счастливый супруг, любящий отец и необыкновенно удачливый литератор, он не ведал огорчений, какие увековечивают в прозе или стихах. В 1823 он опубликовал свой второй роман, Ган Исландец (Han d'Islande), повествование в готическом стиле, в традиции Замка Отранто Х.Уолпола и Монаха М.Льюиса. В 1828 вышло каноническое издание Од и баллад (Odes et ballades); яркая образность баллад свидетельствовала об усилении романтических тенденций в его творчестве.
    В числе друзей и знакомых Гюго были такие литераторы, как А.де Виньи, А.де Сен-Вальри, Ш.Нодье, Э.Дешан и А.де Ламартин. Образовав группу Сенакль (франц. «сообщество», «содружество») при журнале «Французская муза», они часто встречались в салоне Нодье, хранителя библиотеки Арсенала. Особо тесные отношения связывали Гюго и Ш.Сент-Бёва, который написал в «Глоб» хвалебную рецензию на Оды и баллады.
    В 1827 Гюго опубликовал пьесу Кромвель (Cromwell), слишком длинную для постановки на сцене; ее знаменитое Предисловие стало кульминацией всех кипевших во Франции споров о принципах драматического искусства. Воздав восторженную хвалу шекспировскому театру, Гюго обрушился на столь любезное французам единство времени, места и действия, высказался в пользу более гибкой системы стихосложения и ратовал за соединение возвышенного с гротеском. Этот манифест, а также пронзительно человечная повесть Последний день приговоренного к смерти (Le dernier jour d'un condamn, 1829) и поэтический сборник Восточные мотивы (Les Orientales, 1829) принесли Гюго славу.
    Период с 1829 по 1843 был чрезвычайно продуктивным в творчестве Гюго. В 1829 появилась пьеса Марион Делорм (Marion de Lorme), запрещенная цензурой за нелицеприятный портрет Людовика XIII. Меньше чем за месяц Гюго написал романтическую драму Эрнани (Hernani). За скандальной премьерой (25 февраля 1830) последовали другие, столь же шумные ее представления. «Битва за Эрнани» завершилась не только триумфом автора пьесы, но и победой романтизма, которую окончательно закрепил успех Собора Парижской Богоматери (Notre-Dame de Paris, 1831). В романе, живописующем Париж 15 в. и великое творение готики, Гюго впервые предстал как прозаик.
    Марион Делорм была все-таки поставлена 11 августа 1831; за ней свет рампы увидели Король забавляется (Le Roi s'amuse, 1832), Лукреция Борджиа (Lucrce Borgia, 1833), Мария Тюдор (Marie Tudor, 1833), Анджело (Angelo, 1835), Рюи Блаз (Ruy Blas, 1838) и Бургграфы (Les Burgraves, 1843). Все они, в т.ч. лучшая из них, Рюи Блаз, воплощали принципы, сформулированные в «Предисловии» к «Кромвелю».
    Важные события произошли в личной жизни Гюго. Сент-Бёв влюбился в его жену, и пути бывших друзей разошлись. Сам Гюго проникся страстью к актрисе Жюльетте Друэ, с которой познакомился в начале 1833. Их связь продолжалась вплоть до ее смерти в 1883. Выходившие с 1831 по 1840 сборники лирических стихотворений в значительной мере навеяны личными переживаниями поэта. В Осенних листьях (Les Feuilles d'automne, 1831) перемежаются темы природы и детства. В Песни сумерек (Les Chants du crpuscules, 1835) вошло несколько стихотворений политического характера, остальные внушены чувством к Жюльетте. Меланхоличны по тону Внутренние голоса (Les Voix intrieures, 1837), с их необыкновенно трогательным стихотворением, посвященным брату Эжену, который скончался в больнице для умалишенных. Разнообразные по тематике Лучи и тени (Les Rayons et les ombres, 1840) обнаруживают тягу к обретению веры. Актом гуманности стал роман Гюго Клод Ге (Claude Gueux, 1834), не только направленный против смертной казни, но и видевший корень всех зол в проблеме бедности. В 1834 издан также сборник выходивших прежде полностью или в отрывках критических эссе Литературно-философская смесь (Littrature et philosophie mles).
    В 1841 заслуги Гюго получают признание Французской Академии, которая избирает его своим членом. В 1842 он выпускает книгу путевых заметок Рейн (Le Rhin, 1842), в которой излагает свою программу международных отношений, призывая к сотрудничеству между Францией и Германией. В 1843 поэт пережил трагедию: его любимая дочь Леопольдина и ее муж Шарль Вакри утонули в Сене. Удалившись на время от общества, Гюго ушел в работу над большим романом Невзгоды (Les Misre), прерванную революцией 1848. Гюго занялся политикой, был избран в Национальное Собрание; после государственного переворота 2 декабря 1851 он бежал в Брюссель, оттуда перебрался на о.Джерси, где провел три года, а затем (1855) обосновался на о.Гернси.
    За время долгого изгнания Гюго создал величайшие свои произведения. В 1853 появились Возмездия (Chtiments), блистательная стихотворная сатира с уничтожающей критикой Наполеона III; в 1856 вышел сборник лирической и философской поэзии Созерцания (Les Contemplations); в 1859 Гюго опубликовал первые два тома Легенды веков (La Lgende des sicles), утвердившие за ним славу эпического поэта. В 1860–1861 Гюго вернулся к начатому роману Невзгоды. Книга была напечатана в 1862 под ставшим отныне знаменитым названием Отверженные (Les Misrables). В период своего пребывания на Гернси Гюго опубликовал трактат Уильям Шекспир (William Shakespeare, 1864), сборник стихотворений Песни улиц и лесов (Les Chansons des rues et des bois, 1865), а также два романа – Труженики моря (Les Travailleurs de la mer, 1866) и Человек, который смеется (L'Homme qui rit, 1869).
    После крушения режима Наполеона III в 1870, в самом начале франко-прусской войны, Гюго вернулся с Жюльеттой в Париж. В течение многих лет он противостоял империи и превратился в живой символ республики. Наградой ему была оглушительно торжественная встреча. Имея возможность покинуть столицу перед наступлением вражеских войск, он предпочел остаться в осажденном городе. Избранный в Национальное Собрание в 1871, Гюго вскоре сложил с себя депутатские полномочия в знак протеста против политики консервативного большинства. Смерть сына Шарля и хлопоты, связанные с заботой о внуках, объясняют его отсутствие в Париже в период Коммуны и гражданской войны. Свидетельством его патриотизма и утраты иллюзий в отношении Германии, к союзу с которой он призывал Францию начиная с 1842, стал сборник Грозный год (L'Anne terrible, 1872). В 1874 равнодушный к успехам натуралистической школы Гюго вновь обратился к историческому роману, написав роман Девяносто третий год (Quatre-vingt-treize). В возрасте 75 лет он издал не только вторую часть Легенды веков, но и сборник Искусство быть дедом (L'Art d'tre grand-pre), на создание которого его вдохновили дети Шарля. Заключительная часть Легенды веков вышла в 1883. В том же году скончалась Жюльетта Друэ. После этого Гюго стал заметно сдавать. В мае 1885 Гюго заболел и 22 мая умер у себя дома. Государственные похороны стали не только данью уважения к великому человеку, но и апофеозом прославления республиканской Франции. Останки Гюго были помещены в Пантеон, рядом с Вольтером и Ж.-Ж.Руссо. Посмертные публикации Гюго: Конец Сатаны (La Fin de Satan, 1886), Театр и свобода (Thtre et libert, 1886), Пережитое (Choses vues, 1887), Эми Робсарт (Amy Robsart, 1889), Альпы и Пиренеи (Alpes et Pyrnes, 1890), Бог (Dieu, 1891), Франция и Бельгия (France et Belgique, 1892), Полный набор (Toute la lyre, 1888, 1893), Океан (Ocan, 1897), Последний сноп (Dernire gerbe, 1902), Послесловие к моей жизни (Postscriptum de ma vie, 1895), Зловещие годы (Les Annes funestes, 1898), Камни (Pierres, 1951), Личные воспоминания (Souvenirs personnels, 1952).